За что я не люблю IKEA
Русский крестьянин приходит к шведу:
— Густав, дай рубль до весны. Очень надо. Жрать нечего.
— Конечно, Иван. Вот тебе рубль, весной два отдашь, топор в залог оставишь. Согласен?
— Спасибо, выручил ты меня!
— Скажи, Иван, а ведь тяжело тебе будет весной мне целых два рубля отдавать-то?
— Да, тяжело.
— Так давай ты мне рубль сейчас отдашь, а второй рубль весной отдать уже полегче будет.
— Умный ты мужик, Густав. Держи тогда свой рубль обратно, ещё один весной отдам.
Идёт Иван по деревне, чешет голову. Денег нет, топора нет, ещё рубль должен. А если разобраться, то всё правильно.
Так вот, возвращаясь к богомерзкой IKEA. Как развивалась история успеха подобных ей торговых мануфактур?
Когда-то давно, в девятнадцатом веке, люди уважали вещи. И когда они делали, например, шкаф, это был настоящий шкаф. Из дуба, с двухдюймовыми стойками, с каннелюрами и резьбой по фасаду, с крепкими полками и прочной филенчатой дверцей.
Эти дореволюционные шкафы до сих пор стоят в старых петербургских квартирах — при этом, несмотря на солидный возраст, они всё равно остаются более надёжными, чем их современные собратья. О красоте я уж не говорю: современная мебель выглядит рядом с ними бюджетной дешёвкой из учительской сельской школы.
Дальше наступил двадцатый век: в моду вошла одноразовая жизнь. Хороший дубовый шкаф, как ни крути, стоит денег. И почему бы нам — решили держащие нос по ветру капиталисты — его не удешивить?
Резьбу, фуговку, фрезеровку и прочие излишества — вычёркиваем из технологического процесса. Монументальные ёлочные крепления полок заменяем маленькими стальными фигулечками, которые стоят три копейки за килограмм. Благородный дуб заменяем сначала на простую сосну, потом на фанеру, потом ДСП. Дверные ручки и прочую фурнитуру производим миллионными тиражами из самого дешёвого материала.
Наконец, мы увольняем дизайнера, заменяем гвозди и шурупы на паршивого качества клей и получаем типичную советскую мебель. Уродливую, неудобную и, как правило, весьма непрочную. Как говорил Адам Смит, нищие не выбирают.
Казалось бы, всё справедливо. Богатые люди продолжают покупать нормальную мебель у немногочисленных ремесленников, работающих по традициям девятнадцатого века. Бедные покупают клееных уродцев из прессованных опилок и радуются уже тому, что эти опилки не пробивают смертельных дыр в их семейных бюджетах.
Но тут на сцену выходят шведы со своей IKEA. И дальше — следите за руками — начинается цирк.
( Collapse )