На Западе фабричные лавки иногда служили средством закабаления рабочих. Несчастные вынуждены были покупать там по высоким ценам продукты плохого качества, залезая из-за этого ещё глубже в неподъёмные долги.
В России ситуация была принципиально другой. Дефицит советских времён делал «фабричные лавки» важными центрами распространения престижного продовольствия. Продуктовые наборы для работников предприятий были приятным дополнением к зарплате, так что советские рабочие, пожалуй, были бы серьёзно разгневаны, если бы кто-то попытался лишить их этой существенной привилегии.
Однако и в царское время, когда ни о каком дефиците и речи не могло быть, продуктовые лавки при фабриках скорее помогали рабочим, нежели вредили им. Цитирую из исследования историка Тимура Валетова, в котором тот довольно критически отзывается об условиях жизни дореволюционных рабочих в целом, но конкретно фабричные лавки — изрядно хвалит (ссылка):
Можно твердо утверждать, что в 1900-е годы цены в фабричных лавках не только Коншинских, но и любых других подконтрольных фабричной инспекции фабрик и заводов были приближены к рыночным городским. Эти цены напрямую контролировались фабричным инспектором. Каждый месяц инспектор рассылал по фабрикам таксу основных продуктов, которой следовало придерживаться; кроме того, прейскурант цен в лавке поступал на утверждение инспектора, и инспектор был вправе скорректировать цены в сторону снижения (и инспектор постоянно пользовался этим правом).
В архиве есть свидетельства того, что на коншинских фабриках и без инспектора следили за справедливым ведением дела. Сохранились списки цен на основные товары на рынках Серпухова, исходя из которых устанавливались цены.
Продуктовое обеспечение коншинских фабрик вообще было устроено на широкую ногу. Имелась целая сеть поставщиков; где было возможно, заводилось своё обеспечение, так, при фабриках имелись мельница и скотобойня. Из тех же харчевых лавок, помимо продажи рабочим, продукты брались на все нужды товарищества — в больницу, в школу, на бесплатный чай служащим в конторы, даже на снабжение квартир директоров. Если не принимать во внимание все эти побочные расходы, харчевые лавки функционировали как нормальный магазин, и соответственно они давали некоторую прибыль — и не на завышенных ценах, а на разнице оптовых и розничных цен.
Если надо было, харчевые лавки даже сбрасывали цены. В 1901 г. заведующий лавками запрашивал начальство: "На базаре в настоящее время русскую телячью говядину продают дешевле нашей. Ввиду этого прошу разрешения отпускать артелям 1ый сорт телячьей говядины вместо 12 коп. по 11 коп. Уступку эту следует сделать им, так как артели берут мясо пудами, как бы оптовые поставки". Большое хорошо налаженное хозяйство, обеспечивающее питанием семьи более чем 10 тысяч рабочих, могло позволить фабричным лавкам лучшие, по сравнению с лавками более мелких предприятий, условия…
Более того, есть основания полагать, что с началом войны, когда рынок рабочей силы сократился и предприятие начало испытывать связанные с этим затруднения, оно использовало свой потенциал большого хозяйства как трудовой стимул, понизив цены и отказавшись от этой, второстепенной для фабрики, прибыли. Из сравнения таблиц 3 и 4 видно, что если в 1905 г. цены в лавке соответствовали городским, то в 1915 г. они заметно уменьшились…
Государственный контроль за качеством продуктов мог существовать не на бумаге, вопреки имеющимся в литературе утверждениям, уже в начале ХХ в. Есть интересные материалы судебного дела. 17 сентября 1908 г. рабочий купил в лавке товарищества некачественную селедку и отнес ее в полицейский участок. В деле особо отмечено, что "он не желает привлекать Товарищество Коншина к законной ответственности за продажу недоброкачественных продуктов, а заявил об этом, чтобы впредь не случилось подобного". Однако в полиции делу дали ход, селедку отправили уездному врачу, который написал официальное заключение о негодности продукта в пищу, составили протокол, и ещё через год заведующему харчевыми лавками товарищества С.М.Серикову пришлось оправдываться в суде.
В жалобах рабочих совсем нет дел о некачественной продукции в лавках. Зато крайне интересным представляется образец билетов на инспекцию лавок выборными из рабочих. Получается, что сами рабочие хоть как-то, но участвовали в контроле за качеством продаваемых в лавках продуктов…
Хотя харчевые лавки задумывались как пункт кредитного снабжения рабочих самым необходимым, в ассортименте лавок в лучшие месяцы бывало до 10 сортов мяса, 5 сортов рыбы, ветчина, изюм. Правление выходило на губернское по фабрично-заводским делам присутствие с просьбой о разрешении продаж к Рождеству и Пасхе через лавки битой птицы и поросят. Туда же был послан запрос о разрешении продавать дешевые сигареты, и сначала был получен отказ, "…Принимая во внимание, что употребление более дорогих сортов табаку, в сравнении с махоркой, нельзя отнести к числу насущных потребностей рабочих", однако Правление сумело доказать убыточность такого запрета для рабочих…
Интересно, что в одной из жалоб фабричному инспектору речь идет не о том, что лавка плохая, а скорее о том, что она слишком хорошая, и что у рабочего возникает много соблазнов, и высказывается просьба об ограничении ассортимента.
В целом у меня сложилось впечатление, что харчевые лавки при коншинских фабриках работали определенно лучше, чем того требовали законы, и в их развитие и в соответствующее обеспечение хороших условий рабочим со стороны Правления вкладывалось достаточно много усилий.
Обратите внимание, хоть Коншинские мануфактуры и были крупным предприятием, но сам Серпухов было тогда небольшим городом с населением в 30 тысяч человек. И всё же владельцы фабрики обеспечивали рабочим не только отличное питание, но и бесплатную больницу, и социальное страхование, и библиотеку, и даже пенсии. Также при фабриках работала ремесленная школа для детей.
Кое-что фабрикантов обязывал делать закон — выплачивать компенсации пострадавшим от несчастных случаев, например, — однако большую часть улучшений владельцы фабрики вводили по собственной инициативе.
Причин на то было две.
Во-первых, как бы ни расчеловечивала капиталистов социалистическая пропаганда, капиталисты были обычными людьми, разве что более образованными, деятельными и порядочными, нежели средний обыватель. Разумеется, у фабрикантов было естественное желание обустроить жизнь своих рабочих с максимальным комфортом.
Во-вторых, интересы дела требовали заботы о персонале: ведь чтобы рабочий хорошо выполнял свои обязанности, он должен находиться в хорошей физической форме и в хорошем настроении, а также весьма желательно, чтобы ему нравилась его работа.
В советские времена пространство для манёвра у директоров заводов было небольшим: шаг влево, шаг вправо, и вот директор уже растратчик, который разбазаривает государственные средства, назначенные сверху на совершенно другие задачи. Приходилось хитрить и выкручиваться, чтобы, например, выдавать персоналу те самые продуктовые работы, о которых я упоминал выше. У владельцев дореволюционных фабрик таких ограничений не было.
После 1917 государство отобрало фабрику Коншиных у владельцев. Что стало с семьёй Коншиных — неизвестно. Другой крупный акционер фабрики, знаменитый Николай Второв, основатель города Электросталь, был при невыясненных обстоятельствах убит в 1918 году.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →