Большой скандал в соцсетях. В Госдуме было голосование по законопроекту «о честной цене», но некий депутат дважды крикнула «не голосуем!», и вся её партия послушно воздержалась от голосования. Законопроект «о честной цене» предполагал, что супермаркеты будут обязаны писать на ценниках цену за килограмм — тем самым будет сложнее продавать сок в пакетах по 0,9 литра и шоколадки в упаковках по 87 грамм. Законопроект очень ждали, поэтому когда в соцсетях увидели, как народную идею цинично топят, общественность пришла в бешенство (ссылка).
Вот что я думаю по этому поводу.
1. Прямой коррупции тут, вероятно, нет. Вот с ограблением ювелиров всё было понятно: крупные сети попросили своих депутатов принять закон об ущемлении малого ювелирного бизнеса. Закон приняли, и в 2023 мы наблюдаем, как крупные ювелирные сети отобрали при помощи нового закона значительную долю рынка у маленьких игроков.
Закон «о честной цене» из другой оперы, напрямую он не вредит и не помогает никому. Производителю сока глубоко безразлично, какого объёма делать пакеты: по 800, 900 или по 1000 миллилитров. Важно только одно: чтобы условия для всех были равными.
Ситуация первая: на полке сок Хрыч в пакете на 0,9 литра и сок Злобный в пакете на 0,9 литра. Всё в порядке, проблемы нет.
Ситуация вторая: на полке сок Хрыч в пакете на 1 литр и сок Злобный в пакете на 1 литр. Всё в порядке, проблемы нет, продажи почти такие же, как и в первом случае.
Ситуация третья: на полке сок Хрыч в пакете на 1 литр и сок Злобный в пакете на 0,9 литр. Хьюстон, у нас проблемы! Сок Хрыч проигрывает конкуренцию из-за своей честности!
Скажу больше: производители соков и шоколадок вообще не принимают решений, конкретные объёмы заказывают у них хозяева полок, то есть владельцы гипермаркетов и маркетплейсов. Однако продавцам тем более безразлично, в каких тарах будет продаваться сок: на общем объёме продаж это не сказывается. Таким образом, я очень сомневаюсь, что наша большая розница решила потратить дорогостоящий лоббистский ресурс на противодействие безвредному для них законопроекту. Зачем? Чтобы сэкономить чуть-чуть чернил на ценниках? Это смешно.
2. Сам законопроект о «честной цене» мне не нравится. Цена за килограмм на ценнике — лучше, чем ничего, но всё ещё слишком мутно, оставляет маркетологам слишком много возможностей портить рынок, запутывая покупателя.
Надо ввести жёсткие линейки объёмов и веса: допустим, 100 грамм, 250 грамм, 500 грамм, 1 килограмм и так далее. Собственно, даже придумывать ничего не надо, в Евросоюзе ещё в прошлом веке разработали отличные правила для магазинов на этот счёт — достаточно взять и переписать.
Проще говоря, законопроект хороший, но половинчатый. Кроме цены за килограмм, которую, несомненно, надо указывать, нужна ещё и стандартизация объёмов.
Возражения против законопроекта — дескать, сложно взвешивать яйца и тому подобное — я нахожу несостоятельными: подобные мелкие придирки можно придумать к любому закону.
3. Наши журналисты очередной раз продемонстрировали свою сервильность. Скандал хороший и яркий, кинематографичный, однако российские СМИ из страха огорчить депутатов боятся рассказать о нём хотя бы в нейтральном ключе. Вот плюнуть в Россию, или посмаковать какую-нибудь желтуху-чернуху — это за ними никогда не заржавеет, тут они возможностей не упускают…
Впрочем, ничего нового, нет смысла очередной раз повторять очевидное.
4. Причины, по которым правящая партия утопила законопроект, я могу предположить. Скоро выборы, а цены на продукты растут. Шринкфляция, «незаметное» уменьшение объёмов упаковок, неприятна, но менее неприятна, чем прямое повышение цен. Поэтому, чтобы не злить электорат в ответственный период, разумнее от него настоящие цены пока что прятать.
В апреле 2024, после выборов, всем было бы наплевать. Сейчас, однако, честные ценники могут огорчить покупателей, поэтому политическая логика требует отложить борьбу со шринкфляцией на потом.
Опять-таки, если бы решение принимал я, я бы предпочёл рубануть узел сразу. Ну, снизился бы рейтинг на полпроцента, потом бы снова отрос, зато старая проблема была бы решена. Но у депутатов мозги устроены по-другому, и вы даже не представляете, насколько для них предвыборные соображения важны.
5. В окрике «не голосуем» я не вижу ничего особенного. Выглядит смешно, согласен, но, с другой стороны, это ведь политическая партия, а не стая голубей. Суть политической партии в том и заключается, что она голосует синхронно, согласованно, единым фронтом.
Ну, серьёзно, в чём тут криминал? В том, что депутаты, о ужас, объединены в некое сообщество, которое действует сообща? Так у них, извините, прямо в избирательных бюллетенях было об этом написано, вот прямо рядом с фамилиями!
Впрочем, народу это объяснить невозможно. И это тоже часть игры: политики не могут позволить себе быть рациональными, так как электорат иррационален. Попытка говорить с избирателями, как со взрослыми людьми, приводит к одному: к быстрой потере рейтинга и к уходу с политической сцены. Народ возмущён тем, что депутаты объединены в партию? Ну так не кричите «не голосуем» вслух. Рассылайте ценные указания по смс.
6. Ещё одна точка раздражения — спортивное прошлое депутата, кричавшего «не голосуем». Дескать, что спортсмен делает в Госдуме, он же всю жизнь поднимал гантели и пинал мяч, как он может здравые решения по законам выносить.
Опять-таки, это смешно. Если хотите профессиональных депутатов, требуйте аристократического строя правления. Пусть спортсмены мутузят друг друга на ринге, таксисты крутят баранку, а законами занимаются специально обученные люди, потомственные лорды и пэры, выпускники пажеских корпусов и институтов благородных девиц. Как компромиссный вариант, можно установить аристократию по типу современной китайской, когда компартия Китая подбирает себе новые кадры путём кооптации, то есть высматривая сверху молодые таланты, и предлагая им более ответственные должности, не обращая внимание на мнение простых пайщиков микросхем.
Если же хочется именно народного правления, хочется управлять страной лично, ну так терпите тогда главную особенность демократии — непрофессионалов во власти. Более того — терпите спортсменов, так как именно спортсмены имеют на честных выборах целый ряд преимуществ:
— у них здоровые и красивые спортивные фигуры;
— они популярны, так как их показывали по телевизору в период их спортивной карьеры;
— они вызывают животное уважение своей крутостью, то есть умением быстро бегать, метко стрелять или больно бить.
Средний избиратель голосует сердцем, чтобы не сказать грубее. А сердце у людей устроено ровно так же, как и у обезьян — нам симпатичны красивые и мускулистые особи. Вот за них-то электорат и голосует.
7. Многие возмущаются тем, что демократия — это цирк, который не даёт народу всех рычагов власти, и что депутаты обычно принимают решения отнюдь не так, как хочется беснующейся толпе.
Вместе с тем, и это тоже часть демократии. Электорат не голосует напрямую, а выбирает лучших своих представителей, которые смягчают требования избирателей до разумного уровня, отсекая разную вредную и наивную ерунду. Если позволить электорату принимать решения напрямую, минуя этот фильтр, получится не демократия, а прямая демократия, то есть так называемая охлократия, власть толпы.
Охлократия — одна из самых плохих и жестоких форм правления, какие только были испробованы человечеством. Если дать среднему избирателю право утверждать законы напрямую, любая страна, включая даже «ответственную» Швейцарию, очень быстро скатится в кровавую древность, с отрубанием рук на площадях, охотой на ведьм и прочими ужасами. Пожалуй, нескольких лет хватит, чтобы охлократия привела любое государство к гражданской войне и разрухе, а потом, в качестве реакции, к суровой диктатуре какого-нибудь поднявшегося на пене волнений тирана.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →