«Архипелаг» — важная для России, но тяжёлая для школьной программы книга. Во-первых, про неё со школьниками нужно разговаривать, причём разговаривать долго и со знанием дела. Для начала надо объяснить, что фронтовик Солженицын воспринимал историю ГУЛАГа как глубоко личную, что не всегда хорошо сказывалось на качестве его исследований. Надо объяснить, что автор был первопроходцем: у него не было точных данных о системе советских лагерей, так что некоторые цифры и факты он указывал примерно, основываясь на неполной информации.
Дальше придётся вдаваться в философию, в психологию и в научный метод, объяснять принципы работы историка. Рассказывать, что значит «врёт как очевидец», из чего складывается патриотизм, и почему порядочные люди вынуждены регулярно пересматривать свои взгляды. Надо будет разбирать основные мифы, которыми попытались завалить могилу Солженицына, надо будет посвятить отдельный урок сложным отношениям автора с властями (от Хрущёва до Путина) и с Россией. Потом придётся рассказывать про «Мемориал», про агентов США, про наследников сталинских палачей и про методичку Джина Шарпа. Одно будет неизбежно вытекать из другого, так что корректный рассказ про «Архипелаг» выльется в десяток-другой уроков на сложные темы, которых нет в школьной программе, и о которых средний учитель литературы имеет весьма смутное представление.
Как итог, с большой долей вероятности мы получим один из двух вариантов. Или краткое «Солженицын хороший, Сталин плохой, Россия должна брать пример со вставшей на колени Японии». Или столь же краткое «Солженицын плохой, Сталин хороший, злые буржуи разрушили светлое царство рабочих и крестьян». Обе позиции являются не только ложными, но и варварски плоскими. А ведь «Архипелаг» — это три тома, примерно 15 часов чтения для подростка. Тратить столько драгоценного времени на сложную книгу, бесполезную без долгих разговоров с учителем и обширных фоновых знаний об обсуждаемом периоде, довольно расточительно.
Мне говорили, что сейчас «Архипелаг» заточён во внеклассное чтение, так что в некоторых школах его проходят, а в других — нет. Возможно, это и правильно. Однако если бы я задался целью дать школьникам представление о коммунистических лагерях, я бы в любом случае разменял специфический «Архипелаг» на несколько других названий.
Во-первых, я бы оставил в программе «Один день Ивана Денисовича» — он короткий, он передаёт самую суть феномена, он написан более живым языком и не провоцирует ненужных споров.
Во-вторых, я бы перенёс из внеклассного чтения в основную программу «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, так как это очень удобный для восприятия формат коротких ужасов, почти фастфуд: даже бестолковый школьник сумеет осилить несколько первых историй, после чего, возможно, увлечётся и дочитает книгу до конца.
А в-третьих, я бы добавил в программу выдержки из дневников Евфросинии Керсновской — ровесницы века, которая успела застать революцию, отсидеть долгий срок в тяжёлых условиях и увидеть своими глазами закрытие коммунистического проекта.
Судьба госпожи Керсновской довольно обыденна для эпохи — имея благородное происхождение, она была в СССР человеком второго сорта. В 1940 попала как «нежелательный элемент» под каток репрессий, выжила в лагерях благодаря удивительно крепкому здоровью. Неудивительно, что её репрессировали — польские корни, греческие корни, ещё и дворянка… пожалуй, если бы Сталин присоединил Бессарабию в 1936, история госпожи Керсновской могла бы закончиться значительно раньше. После освобождения работала в шахте, занималась тяжёлым физическим трудом: на работы такого рода в СССР охотно брали даже дворян. В 1960 вышла на пенсию и воссоединилась с матерью, которая приехала к ней из Румынии. В 1990 была последовательно реабилитирована по всем статьям, остаток жизни провела в Ессентуках. С коротким вариантом её злоключений можно ознакомиться (вот здесь).
Применительно к теме сегодняшнего поста нам важно, что Евфросиния Керсновская не только знала несколько языков, но и любила рисовать. Её дневники представляют собой фактически комикс — простую историю, записанную на полях 680 рисунков. Рекомендую пролистать немного вот здесь, чтобы составить о книге представление.
Рисунок — очень действенная форма выражения мысли, иногда куда как более пронзительная, нежели сухой текст. Рисунок, на котором художник отобразил не посторонний сюжет, а важный эпизод из его собственной жизни, доходчив втройне. Такого рода комиксы — не дешёвый заменитель настоящих книг, не упрощённая версия литературы для лентяев и дураков, а полноценная ветвь литературы, в чём-то даже превосходящая традиционные издания. Кстати, и школьные учебники иллюстрированы весьма обильно, а в лучших из них иллюстрации весьма хороши.
Полагаю, именно эти три книги, — «Иван Денисович», «Колымские рассказы», воспоминания Керсновской, — стали бы хорошим стартом для подростков. Все три книги разные, так что шансов зацепить школьника у них немало. Если школьник заинтересуется темой, он сможет самостоятельно и прочесть «Архипелаг ГУЛАГ», и ознакомиться со сканами исторических документов, и пободаться с фанатиками в соцсетях, и даже лично съездить в архив-другой. Если не заинтересуется, то будьте уверены — «Архипелаг» его бы уж тем более не заинтересовал.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →