На картинке сверху — приостановленные сталелитейные заводы в Европе. Газ дорогой, электричество дорогое, выплавлять сталь становится невыгодно. А если Евросоюз не прекратит скотничать, электричество так и останется для него дорогим. Скоро заводы придётся останавливать полностью, гасить доменные печи. Для некоторых заводов это будет означать банкротство, так как перезапускать доменные печи очень невыгодно.
В мире нет дефицита стали, обычная сталь — простой в изготовлении продукт. Напротив, заводы бьются за рынки сбыта, и европейцы начали уже было радоваться, когда российским сталеварам в феврале осложнили доступ на Запад. Однако дорогая сталь никому не нужна, поэтому европейцы в беде: без российского газа их сталелитейная промышленность теряет смысл. Забейте в поисковик "European steel plants close", тревожные новости идут сплошным потоком.
Пока что остановились далеко не все сталелитейные заводы Европы — если мы посмотрим на полную карту, мы обнаружим, что заводов там довольно много, и критичные проблемы наблюдаются не у всех. Но проблема стратегическая. Упрощённо говоря, Евросоюз — это большая фабрика, конкурирующая с другими большими фабриками, такими как Китай и Индонезия, например. Отберите у европейской фабрики доступ к дешёвым ресурсам, и она будет работать в устойчивый минус.
При этом ни введение запретительных пошлин на импорт стали, ни закрытие европейской сталелитейной отрасли ситуацию не выправит. Если защитить европейских сталеваров, запретив импорт, сталь внутри Евросоюза станет слишком дорогой, и начнут банкротиться уже автозаводы со строителями, например. Если же позволить сталеварам разориться, открыв границы для дешёвого импорта, пойдёт цепная реакция: бюджеты недосчитаются налогов, уволенные рабочие не будут тратить деньги в магазинах, поставщики сырья и оборудования для заводов лишатся крупных клиентов. Эта цепная реакция будет сжигать экономику Евросоюза и дальше — просядет розничная торговля, сектор услуг, прочее производство. В итоге Евросоюз потеряет промышленность и сельское хозяйство, заменив дорогие местные товары менее дорогим импортом. А так как экономика Евросоюза заточена на экспорт и производство, закрывать дыры в бюджетах придётся при помощи кредитов, которые набирать уже некуда — ставка по евро давно уже около нуля, что при двузначной инфляции даёт отрицательный процент. Грубо говоря, если вы дадите в долг условной Франции 100 монет, то через 10 лет она вернёт вам в лучшем случае 50 монет, а может, и 3 монеты. Дураков, готовых на такие «вложения», в мире не очень много.
Решение проблемы известно, мы видели его в девяностые. Неэффективная промышленность по большей части закрывается, остаются самые хваткие и конкурентоспособные — производители уникальных станков, например. Лишённые налоговых поступлений государства теряют возможность тратить деньги на раздутую социалку и поддерживать развитую инфраструктуру. Концы с концами сводят при помощи гиперинфляции, которая обнуляет обязательства: пожилая немецкая фрау по-прежнему получает пенсию в 1000 евро, но теперь на эти деньги можно купить разве что мешок макарон. Экономика падает и падает, с каждым годом становится хуже. Очень глубоко внизу, на уровне крепко забытой бедности, европейцы нащупывают новый уровень устойчивости — автозаводы снова становятся прибыльными, когда рабочие соглашаются работать за 200 евро, обыгрывая тем самым более высокооплачиваемых пакистанцев.
Собственно, наших европейских друзей к этому потихоньку и готовят. Президент Франции Эммануэль Макрон заявил пару недель назад вполне прямо — «период изобилия закончился» (ссылка). Он прав. Дешёвых углеводородов из России больше нет. Дешёвых товаров из Китая — тоже, так как в Китае зарплаты уже вполне себе нормальные. Печатать деньги больше нельзя, инфляция всё съест. Неверному Евросоюзу придётся жить по средствам — то есть гораздо беднее, чем сейчас.
Жёсткой посадки можно было бы избежать, если бы Евросоюз не печатал бездумно деньги, если бы вложился в создание дружеских отношений с Россией, и если бы он жёстко отменял зелёных сектантов на подлёте, вплоть до лишения гражданства или посадки в тюрьму за саботаж в пользу США. Увы, Евросоюз не смог: политики наступили на все грабли одновременно. Теперь вместо умеренного кризиса будет большой — может быть, крупнейший за последние 100 лет.
Цитирую, к примеру, Таймс (ссылка):
В европейских супермаркетах цены на продовольствие поднимаются почти каждую неделю. Военный конфликт на Украине увеличил и без того быстро растущие счета за электроэнергию. Инфляция мгновенно съедает те прибавки к зарплате, которые получают немногочисленные счастливчики.
Общество все больше возмущается из-за повышения стоимости жизни, а власти пытаются ослабить ущерб. Но высокопоставленные европейские чиновники говорят о другом. Они заявляют, что Европа должна признать: два средства первой необходимости, такие как продовольствие и топливо, были слишком дешевыми на протяжении жизни целого поколения, а поэтому государственные руководители должны сказать правду избирателям и подготовиться к негативной политической реакции.
Хорошо, скажут некоторые, а что же Россия? Смогут ли российские промышленники конкурировать на мировом рынке без дешёвых денег, к которым есть доступ к западных компаний?
А у наших промышленников всё хорошо — они получили возможность брать огромные кредиты в юанях, причём по очень низкой, почти социальной цене. Роснефть только что выпустила облигации на 15 млрд юаней (130 млрд рублей), и их раскупили по ставке в 3% годовых (ссылка). Для сравнения, крупнейшие китайские нефтяные компании занимают деньги под 3,5%.
Таким образом, у наших промышленников есть дешёвые ресурсы, дешёвые кредиты и мировой рынок, с которого вынужденно уходят потерявшие конкурентоспособность европейцы. Лично меня, как миноритарного акционера нескольких российских производителей, текущая картина воодушевляет.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →