Читатели спрашивают — почему социалистические государства неизбежно коррумпированы и прозябают, тогда как в Боинге, Кока-Коле или тому подобных огромных корпорациях всё в порядке: руководство справляется с руководством гигантскими коллективами, худо-бедно добиваясь от сотрудников честной и качественной работы.
И действительно. Например, в корпорации Волмарт, аналоге наших Ленты с О'Кеем, работает больше двух миллионов сотрудников. Для сравнения, в 1950 всё население КНДР составляло 10 млн человек. Население Кубы в 1959 было ещё меньше, 7 млн. Разница с Волмартом непринципиальна, особенно если учесть, что и на Кубе, и в КНДР были граждане, которые в силу своего малого или преклонного возраста работать не могли.
Однако же Волмарт развивается, приносит прибыль, платит нормальные зарплаты и — о чудо! — предлагает качественные товары по весьма низким ценам. Казалось бы, неэффективный неповоротливый монстр должен был бы вчистую проиграть проворным собственникам маленьких лавочек. Но нет, как раз лавочники и проигрывают. Когда в американский город приходит Волмарт, малый бизнес начинает закрываться, так как соревноваться c Волмартом очень тяжело.
Издали картина кажется парадоксальной. Мы знаем, что плановая экономика жутко неэффективна, однако же вот, пожалуйста, корпорации. Управляются сверху вниз, но зарабатывают хорошие деньги. И ладно бы речь шла про строительство атомных станций — тут ещё можно было бы оправдаться отсутствием маленьких конкурентов: дескать, фирма из 10 человек была бы эффективнее, если бы 10 человек могли потянуть строительство АЭС. Но Волмарт — это же сеть магазинов. И получается так, что магазин под управлением наёмного директора работает эффективнее, чем магазин под управлением собственника…
Но различия между условной корпорацией и условной КНДР всё же есть. Именно они и объясняют причину, по которым корпорации в современном мире процветают, тогда как плановая экономика тянет государства на дно.
1. Начнём с того, что нормально работают далеко не все корпорации. Знаменитый Энрон, к примеру, разорился в возрасте 16 лет, а многие известные компании обанкротились ещё более молодыми. Мы наблюдаем постоянную борьбу между корпорациями, которая не оставляет им выбора: им приходится или быть эффективными, или уходить. Корейского варианта, — снизить зарплаты до минимума, — у Волмарта нет. В тех случаях, когда государство переходит в режим дурной экономии на гражданах, корпорация просто банкротится.
2. Даже такая большая компания, как Волмарт, составляет всего лишь крошечную часть от экономики тех 15 стран, в которых она ведёт бизнес. Гражданин СССР или КНДР может работать только на государство, выбора у него нет. Сотрудник Волмарта, напротив, может в любой момент перейти к другому работодателю или даже открыть свой бизнес. Приходится конкурировать и зарплатами, и условиями труда.
С продажами то же самое. Социалистические магазины — монополисты. Магазины Волмарт конкурируют с магазинами других фирм. Волей-неволей приходится следить за ценами, качеством и ассортиментом.
3. Капиталистическая среда изначально задаёт высокий уровень трудовой этики. Когда условный Волмарт нанимает сотрудников, он выбирает среди тех, кто работал ранее на других капиталистических предприятиях и привык напрягаться: не только приходить ровно к 9 утра, но и хорошо выполнять свою работу. Даже если на новом месте его контролируют хуже, ибо собственник где-то далеко в корпоративных облаках, многолетняя привычка к труду никуда не исчезает. Тут я несколько идеализирую ситуацию, но всё же общую атмосферу в стране нельзя списывать со счетов — рабочая культура очень важна.
4. Наконец, внутри корпораций вполне можно выстроить что-то похожее на капитализм. К примеру, лет 15 назад у меня был клиент, у которого было 20 магазинов одежды в разных районах города. Каждый магазин работал как отдельная бизнес-единица: в конце месяца владелец мини-сети считал с моей помощью, сколько конкретно денег каждая точка внесла в общий бюджет: продали, допустим, одежды на миллион рублей, столько-то потратили на аренду, столько-то на зарплату, столько-то на закупку. Если точка приносила мало прибыли или работала в убыток, владелец мог или поменять старшего продавца, или закрыть точку вовсе.
В плановой экономике так не сделать. По той простой причине, что если дать заводам немного самостоятельности, если принудить их работать «в плюс», то получится… тот же самый капитализм. Нет принципиальной разницы — получать часть прибыли завода, будучи директором, или получать часть прибыли завода, будучи собственником. Если грамотно выстроить систему карьерного роста в плановой экономике, если увязать её с доходами предприятий, мы получим ровно то же самое — кто хорошо работает, идёт на повышение и принимает решения, а того, кто работает плохо, ставят в подчинение хорошему руководителю.
Между социалистическим государством и корпорацией есть и другие отличия, однако, пожалуй, достаточно и тех, которые я только что перечислил. Социалистическое государство — вещь в себе, монополист, закостеневшая структура без внешней и внутренней конкуренции. Корпорация — часть капиталистической экономики, которая конкурирует с другими фирмами, и которая устраивает конкурентную среду внутри себя.
Разумеется, чудес не бывает, мы живём в реальном мире, полном грешников и, что ещё хуже, дураков. У капиталистов нет волшебной таблетки компетентности: капиталисты просто умеют делать крупные системы прочнее и чище, чтобы в дым уходило не 95% усилий сотрудников, как при плановой экономике, а всего лишь, допустим, 25%.
В корпорациях тоже хватает и коррупции, и некомпетентности, и даже прямого воровства. Можно брать любую компанию из списка Форбс, и твёрдо заявлять — да, и там тоже всё плохо. Если в фирме из 20 человек можно ещё устроить всё красиво, по уму, то в фирме из 2 тысяч человек неизбежно будет страшный бардак, какими бы передовыми системами контроля качества она ни хвасталась. Марксисты этого не понимают, поэтому их прогнозы про уничтожение корпорациями малого и среднего бизнеса не сбываются. На каких-то фронтах Волмарт теснит маленькие магазинчики, а в других отраслях, напротив, производитель-монополист рассыпается, чтобы освободить место пригоршне небольших заводов. Место на рынке в итоге находится для рыбы любого размера.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →