Россия ещё с советских времён отставала по станкам, причём серьёзно. После Гражданской войны, разрухи и массовой расправы над царскими инженерами, страна сильно откатилась назад. Дальше ситуацию начали выправлять, закупая в США целые заводы, однако экономика никогда не была сильным местом СССР, так что мы всё равно шли на несколько шагов позади.
После Победы мы массово вывозили станки из Германии в качестве репараций за разрушения. Многие из этих станков работали до самого распада СССР и даже позже. Однако с производством собственных станков дела у нас обстояли неважно. В некоторых узких отраслях были прорывы, кое-где наши инженеры творили настоящие чудеса, но в целом советские станки серьёзно проседали как по качеству исполнения, так и по технологическому уровню.
Так как СССР всё время находился под суровыми санкциями, а Китай не был тогда ещё первой экономикой мира, передовые станки приходилось разными хитростями доставать за рубежом, в развитых капстранах, с помощью доблестных агентов КГБ и по тройной цене. Желающие могут почитать, например, про инцидент Тошиба-Конгсберг: в 1980-х году мы из-под полы купили в Японии современные станки, чтобы обрабатывать гребные винты для подводных лодок и вытачивать сложные детали для АЭС. Всё вскрылось, разразился большой скандал, у наших поставщиков, японского и норвежского, возникли серьёзные проблемы.
Сейчас часто выкладывают в комментариях картинку, согласно которой СССР производил много станков, а Россия производит мало. Статистика, возможно, верная. Но надо учесть, что один современный станок заменяет по производительности огромный цех простых советских станков. Это как сравнивать лопату и экскаватор — если у вас было 50 лопат, а теперь у вас 1 экскаватор, это ещё не значит, что вы деградировали в 50 раз.
После распада СССР отечественные производители станков никуда не делись — они так и продолжили выпускать станки. Однако в условиях капитализма гнать брак было уже невозможно: клиенты отказывались покупать товар, если он был явно хуже или дороже аналогов. Кто-то разорился, а остальные быстро подтянули производство станков к нормальному уровню и стали вполне конкурентоспособными. Сейчас на календаре 2022 год, за последние 30 лет кризисы накрывали Россию много раз. Поэтому если российский завод до сих пор производит станки, вы можете быть уверены, что эти станки в порядке. Может быть, это не лучшие в мире станки, но это вполне достойное оборудование. И, кстати, я регулярно вижу российские станки во время моих визитов на крупные заводы. Когда я спрашиваю местных, почему они купили именно российский станок, мне отвечают примерно так: «выбирали между российским, итальянским и китайским, всё подсчитали, решили, что купить российский будет выгоднее».
Вернёмся теперь к скандалу Тошиба-Конгсберг. Поставка станков во враждебную страну, каковой Япония официально считала СССР — дело подсудное. Это не мелкая шалость типа мухлежа с налогами, это серьёзнейшее преступление. С точки зрения закона — что-то на уровне заказных убийств. И всё же сотрудники Тошибы нарушили закон, чтобы помочь СССР и заработать на этой помощи немного денег. Следовательно, между советскими покупателями и японскими продавцами была очень крепкая связь, практически мафиозная по своей природе. При этом смысл сделок подразумевал, что СССР щедро платит сверху, и все причастные к сделкам с японской стороны получают пухлые конверты с деньгами лично для себя.
После распада СССР часть санкций с России сняли, так что магистральное направление взяток изменилось. Вот свежая новость от Микрософта — бывший сотрудник корпорации опубликовал разоблачительный отчёт, согласно которому компания платит откаты на потоке. Цитирую:
https://habr.com/ru/news/t/657581/
В отчете бывший менеджер пишет, что работал в Microsoft с 1998 по 2018 год, в том числе, он руководил инвестиционным бизнес-фондом, который занимался заключением долгосрочных сделок в странах Африки и Ближнего Востока. Элабд сообщает, что обратил внимание на подозрительные платежи, которые предназначались партнерам с низкой квалификацией. После проведения независимого аудита отдельных случаев выяснилось, что в крупную сделку закладывалась «скидка», а разница между ней и полной стоимостью распределялась между участниками соглашения.
Представитель компании-приобретателя запрашивает у Microsoft скидку, однако конечный покупатель платит полную стоимость. Разница доставалась участникам схемы — сотрудникам Microsoft, партнерам и должностным лицам, которые принимают решение о приобретении в организации-покупателе, часто в этой роли выступают правительственные чиновники.
Элабд приводит в пример эпизод, когда Microsoft предоставила Министерству внутренних дел Саудовской Аравии скидку на сумму в $13,6 млн, которая формально была предоставлена, но ведомство выплатило полную стоимость по сделке. В 2015 году чиновник из Нигерии сообщил, что правительство выделило $5,5 млн на лицензии за оборудование, которым не располагает.
По словам Элабда, Министерство образования Катара направило $9,5 млн на предоставление лицензии для Microsoft Office и Windows. Однако независимая проверка выявила, что сотрудники регулятора даже не имели доступа к компьютерам.
Итак, я показал, что сотрудники западных корпораций:
а) берут взятки;
б) дают взятки.
Тем, кто хоть немного работал с иностранцами, всё это известно и без меня, однако я хотел показать глубину проблемы. Когда речь идёт о серьёзных сделках, уровень коррупции очень высок, коррупцией пропитано всё, как табачным дымом в подпольной рюмочной.
А теперь представьте себе какого-нибудь седого инженера на крупном российском заводе. Так как западные корпорации имеют богатые традиции, они умеют думать на десятилетия вперёд. Напомню, та же Тошиба, да и не только она, работала ещё с СССР. Поэтому нашего седого инженера взяла в оборот какая-нибудь западная корпорация ещё лет двадцать-тридцать назад, когда он ещё только начинал карьеру и был молодым амбициозным специалистом.
Более конкретно, с нашим инженером крепко подружился куратор от иностранного производителя станков. Инженера звали на презентации, кормили и поили от пуза, приглашали на совместную рыбалку и прочие невинные развлечения. Ему могли помочь деньгами, когда жена инженера заболевала, и были срочно нужны деньги на лечение. Куратор не только поздравлял инженера с днями рождения, но и заглядывал к нему домой с бутылкой коньяка, и был почётным гостем на свадьбе дочери. Постепенно сформировалась крепкая мужская дружба.
Шли годы, инженера повысили, и руководство завода теперь полагается на его мнение при заключении важных контрактов. Идёт переоснащение цеха, нужно закупить новые станки. Есть вариант купить российский станок — вполне достойный по качеству, весьма приятный по цене. Наверное, так и стоило бы сделать, ибо при прочих равных российский производитель обещает ремонт в течение 24 часов, чего иностранцы из-за таможенных и прочих проблем гарантировать не могут. Однако вы же помните про мужскую дружбу. Предать старого товарища, которого ты знаешь много лет, и который пару раз сильно тебе помогал, совершенно невозможно. Поэтому наш седой инженер делает специальное саркастическое выражение лица и начинает рассказывать начальсву, что российское покупать ни в коем случае нельзя, так как оно сломается, так как оно будет давать брак, и вообще, вы не понимаете что ли, это же Рос-си-я, металлолом.
Начальство, которое в станках не разбирается, имеет свою логику. «Инженер говорит, что российские станки — дрянь. Судя по его оживлённости, у него тут явно есть свой интерес. Если я куплю российский станок, инженер мне этого точно не забудет. И если с российским станком будут проблемы, инженер начнёт кричать, что он предупреждал, и я буду выглядеть плохо. Безопаснее купить иностранный станок — от той фирмы, которую нахваливает инженер».
Вот таким образом в России закупают иностранные станки — в целом неплохие, но отнюдь не идеальные. При этом в сообществе инженеров довольно много тех, кто имеет шкурный интерес ругать всё российское и нахваливать всё западное. Некоторые агенты отвечают за закупки, другие преподают в вузах или ещё как-нибудь помогают иностранцам в подпольном маркетинге. Неспециалисты слушают этот нестройный гнусавый хор, и им кажется, будто станкостроение в России полностью развалено, а «ассоциация стоматологов рекомендует» не касаться российских станков даже длинной палкой.
В феврале ситуация изменилась кардинально. Закупать станки на Западе стало сложно — это недружественные страны, со всеми вытекающими последствиями. Поставьте себя на место директора завода: зачем вам головная боль с немецким или итальянским станком, который в любой момент может слететь с обслуживания, и который в наших реалиях европейцы могут даже заблокировать удалённо. Европа и США сразу отправляются в конец списка, думаем в первую очередь про российские и китайские станки.
Однако Китай — не Запад. Китай не строил десятилетиями агентскую сеть, соблазняя в России ответственных за закупки инженеров. Китайцы могут, конечно, предложить откат напрямую, но такого рода лобовая смазка срабатывает далеко не всегда, наши руководители неплохо научились с ней бороться. Таким образом, российские станкостроители наконец-то оказались в условиях нормальной конкуренции, когда при выборе станков будут в первую очередь смотреть не на личные связи, а на цену и характеристики самого станка.
Пожалуй, можно надеяться на быстрый рост станкостроительной отрасли в России. Делать станки мы уже умеем, и теперь, когда санкции устранили главный недостаток отечественных станков, их продажи должны резко вырасти. Стоит ожидать массового удивления на российских заводах: «нам всё время говорили, будто российские станки ужас как плохи, а оказалось, что они вполне себе ничего».
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →