Заработки советских писателей, авторка оказалась 3 мужчинами и учебниковая мафия

Вопрос о том, как и сколько платить деятелям культуры, встал перед большевиками вскоре после разгона избранного народом Учредительного собрания. Они сознавали, что всякая нелегитимная власть чего-то стоит лишь в том случае, если умеет себя прославлять. И потому наряду с уничтожением явных и тайных врагов нового строя взялись за привлечение на свою сторону представителей творческой интеллигенции, известных как в СССР, так и в остальном мире. Их слово в поддержку большевиков дорогого стоило, и советское руководство было готово достаточно дорого за него платить. Так, деятелей науки и культуры, приходивших в голодные годы гражданской войны на поклон к Ленину и другим большевистским руководителям, обеспечивали пайками.

Чтобы гарантировать лояльность знаменитостей, им выдавали охранные грамоты на обширные квартиры и особняки, и никакие ответственные низовые товарищи уже не могли их уплотнить в соответствии с законами революционного времени. Так, звезда мировой величины певец Федор Шаляпин жил в своем московском особняке на Новинском бульваре до самого отъезда на зарубежные гастроли в 1922 году, из которых в СССР он уже не вернулся. Другому известному во всем мире москвичу — режиссеру Константину Сергеевичу Станиславскому — вместо дома в Каретном ряду, изъятого под гараж Совнаркома, советская власть предоставила особняк в Леонтьевском переулке. Обширную недвижимость позднее пожаловали и видным писателям — буревестнику революции Горькому и чуть было не погрязшему в контрреволюции Алексею Толстому.

Не обходили звезд и денежными выплатами. К примеру, в 1922 году с Горьким заключили договор об издании собрания сочинений. Причем на лучшей бумаге и полиграфической базе — в Германии. Грандиозным для своего времени стал и гонорар предпочитавшего жить за границей пролетарского писателя — 100 тысяч золотых рублей, которые совсем не просто было найти в только что пережившей войну и голод стране. <…>

Вопреки воле вождя мирового пролетариата важнейшим из пропагандистских искусств в 1920-1930-е годы стало вовсе не кино, для которого не хватало ни проекционного оборудования, ни копий фильмов. И даже не цирк, упоминания о котором пропагандисты вымарывали из ленинской цитаты: цирковые труппы выступали только в более или менее крупных городах, где обеспечивались приличные сборы. Зато профессиональные, полупрофессиональные и совершенно дилетантские театры и драматические студии существовали везде. И чтобы обеспечить весь этот пропагандистский актив идейно выверенным репертуаром, партия пошла на создание особых материальных условий для правильно пишущих драматургов. В 1924-1925 годах наркоматы просвещения союзных республик обязали театры заключать с авторами договоры на постановку пьес и выплачивать процент от сборов. В кратчайшие сроки наиболее скоропишущие драматурги превратились в богатейших людей страны.

Их стремительное обогащение раздражало всех — от актеров и режиссеров до членов Политбюро. <…> Недовольство нарастало и в рядах партийного и советского чиновничества. По установленной в 1933 году сетке окладов ответственных работников их месячный заработок колебался от 250 до 500 рублей, в то время как драматурги зарабатывали тысячи. Однако Сталин был против ликвидации созданной им системы стимулирования творцов. Ему нравилось, что маститые и молодые литераторы присылали ему пьесы, униженно молили о прочтении и одобрении и незамедлительно выполняли любые указания о правках. <…>

В [1950] году новую атаку на заработки драматургов и иных творцов, любящих легкие деньги, предприняли руководители союзов писателей и композиторов вместе с секретарем ЦК и заведующим отделом агитации и пропаганды Михаилом Сусловым. Проблема из чисто политической стала еще и экономической, поскольку только за 1949 год отчисления от спектаклей и концертов в пользу авторов составили грандиозную сумму — 35 миллионов рублей.

В сентябре 1950 года вопрос рассматривался на Политбюро, но Сталин отдыхал на юге, и, зная его отношение к этой проблеме, соратники не решились принять какое-либо решение. В итоге вопрос "Об извращениях в выплате авторского гонорара за право публичного исполнения литературно-драматических и музыкальных произведений" отправили на доработку. <…>

Назначенная комиссия во главе с Сусловым к октябрю подготовила обширную записку, в которой говорилось: <…>

«Действующая в настоящее время система процентных отчислений предусматривает выплату драматургам, переводчикам и инсценировщикам за публичное исполнение их произведений 1,5 процента со сбора за каждый акт пьесы, идущей в театрах РСФСР, независимо от общего количества осуществленных постановок. В среднем за пьесу автор получает от 4,5 до 7,5 процента с валового сбора. Оперным композиторам в большинстве республик за четырехактную оперу выплачивается 5,25 процента от сбора, либреттистам — 2,75 процента; авторам симфонических и камерных произведений — 2 процента, авторам текстов и музыки массовых песен — по 1,5 процента. Такие отчисления авторы получают пожизненно, а после их смерти отчисления в течение 15 лет получают наследники…

Установленное пожизненное (с правом наследования) процентное отчисление дает возможность некоторым авторам получать в течение многих лет большие суммы гонорара за одно и то же произведение. Поактная же выплата гонорара приводит к тому, что авторы стремятся создать сценические произведения с возможно большим количеством актов, руководствуясь при этом не художественными соображениями, а интересами личной наживы.

Сложившаяся практика процентных отчислений приводила к непомерному обогащению отдельных драматургов, переводчиков и инсценировщиков. Так, драматург Барянов за публичное исполнение написанной им пьесы "На той стороне" получил только в 1949 году около миллиона (920,7 тыс.) рублей процентных отчислений. Драматург Софронов в том же году получил 642,5 тыс. рублей, братья Тур — 759 тыс. рублей. Писатель Симонов получил процентных отчислений за четыре последних года около 2500 тыс. рублей.

Получая из года в год за исполнение своих произведений огромные суммы, некоторые авторы перестают работать над повышением своего мастерства и не создают новых высокохудожественных драматургических произведений.

Еще большие извращения существуют в оплате труда переводчиков и инсценировщиков, которые получают процентные отчисления наравне с авторами оригинальных произведений. Так, переводчица Мингулина за перевод пьесы "Глубокие корни" в течение трех последних лет получила 810 тыс. руб., Рубинштейн за переводы и переделки венских оперетт — 670 тыс. руб., переводчица Зубова за перевод "Пигмалиона" Б. Шоу получила за последние четыре года 588 тыс. руб., переводчик Желябужский за инсценировку романа "Овод" Войнич за два с половиной года — 650 тыс. руб.; Щепкиной-Куперник за переводы нескольких произведений Шекспира и Шиллера за последние четыре с половиной года выплачено в виде процентных отчислений около 1300 тыс. рублей.

Переводами пьес, либретто опер и музыкальных комедий зачастую занимаются малоквалифицированные люди, во многих случаях даже не знающие иностранных языков. Пользуясь существующими старыми переводами, они вносят в них незначительные изменения и становятся авторами и соавторами произведений, получая большие суммы по процентным отчислениям. Эта группа авторов, не обладая талантами и способностями к созданию оригинальных произведений и занимаясь переделками переводов и инсценировками зачастую низкого качества, ведет паразитическое существование за счет государства. Так, например, некий Архипов (Зайцев), не зная ни одного иностранного языка, получил крупные суммы за незначительные и ненужные переделки переводов пьес К. Гольдони "Слуга двух господ", "Трактирщица", пьес Шиллера "Коварство и любовь", "Разбойники" и других…»

Понятно, что цифры задели членов идеологической комиссии за живое. В 1953-1954 годах партийным работникам высшего ранга отменили выплату "денежного довольствия" — дополнительной, не облагаемой налогами зарплаты в конвертах. И теперь министр и завотделом ЦК получали 6-8 тысяч в месяц. А каким-то писателям и переводчикам, а уж тем более их наследникам, доставались миллионы. С наследниками комиссия решила разобраться дополнительно. В полученной ею справке говорилось:

"В соответствии с законом об авторском гонораре, существовавшем до 1958 года, наследники писателей в течение 15 лет получали авторский гонорар полностью. Это приводило к их неоправданному обогащению. Так, например, наследники Маяковского только за послевоенный период получили свыше 5 млн рублей (срок пользования авторским правом наследникам Маяковского был установлен в виде исключения пожизненно и лишь в 1955 году — через 25 лет после смерти поэта — прекращен).

За пятнадцать лет после смерти А. М. Горького наследники писателя получили только за его пьесы свыше 7 миллионов рублей. Сверх этого только с 1947 г. и до окончания срока пользования авторским правом (1951 г.) они получили за книги, изданные лишь в Гослитиздате, около 3 млн рублей…

Огромные суммы авторского гонорара получили и наследники А. Н. Толстого (свыше 5 млн руб.). За новое издание собрания сочинений А. Н. Толстого в 10 томах, начатое в 1958 году, наследникам причитается сумма около 5 млн рублей. Сейчас в связи с вводом нового закона о наследовании эта сумма будет сокращена вдвое и составит около 2,5 млн рублей. За первые вышедшие тома наследники уже получили 500 тыс. рублей.

Срок пользования авторскими правами на сочинения А. Толстого истекает 31 декабря 1959 г. Учитывая, что наследники А. Н. Толстого уже получили огромные суммы авторского гонорара, было бы целесообразно осуществить на основе соответствующего пункта закона об авторском праве принудительный выкуп авторского права на произведения А. Н. Толстого и выплатить за новое издание не более 500-700 тыс. рублей".

Судя по некоторым деталям, на других получателей огромных гонораров тоже стали оказывать давление с тем, чтобы они добровольно-принудительно отказались от оговоренных издательскими договорами сумм.

Как вспоминал Яков Кранцфельд, в начале 1960-х годов гонорары за собрания сочинений были снижены до смешных размеров, и за последние тома сочинений Тарле гонорар составлял несколько сотен рублей. Правда, сэкономленные деньги пошли главным образом на выпуск политической литературы и гонорары ее авторам. Со временем все желающие нашли способы получения значительных гонораров. Злые языки, например, утверждали, что солидный доход Эльдара Рязанова объясняется не его фильмами, а отчислениями за идущие в провинциальных театрах одноименные пьесы, написанные им совместно с Эмилем Брагинским.

Призрачность победы Суслова заключалась не только в этом. Сломав сталинскую систему приручения и прикорма "инженеров человеческих душ", он создал благодатную среду для развития диссидентства. Так что, возможно, Сталин до последнего отстаивал идею "материальной поддержки вплоть до субсидий" не только из старческого упрямства.

Приз в миллион евро выманил трех испанцев снять с себя покров анонимности и раскрыть всему миру, что это они стоят за серией ультра-жестоких триллеров, представляемых как работы "испанской Елены Ферранте".

Трое мужчин публиковали работы под псевдонимом Кармен Мола, что можно перевести примерно как "Клевая Кармен". <…>

Главный персонаж их серии — детектив Елена Бланко, своеобразная и одинокая женщина, которая любит граппу, караоке, классические авто и заниматься сексом в SUV.

По словам писателей, которым 40-50 лет, они не выбирали псевдоним, чтобы лучше продавать книги. Они скрывались не за женщиной, а за именем. Никто из них не ожидал, что триллеры станут популярными. Тем более, они не думали, что это популярность связана только с именем.

Феминистка, писательница и активистка Беатрис Гимено атаковала трио за создание женской персоны для публикации книг. Она заявила, что они использовали не только имя Кармен Мола, но и создавали целый образ матери трех детей, которая по утрам учит алгебре, а по вечерам пишет триллеры с ультра-насилием. Феминистка заявила, что авторы — мошенники.

В прошлом году региональное подразделение женского института рекомендовало одну из работ Кармен Мола для коллекции книг от писательниц, которые помогают понять "реалии и опыт женщин в различных периодах истории и привлекают внимание к правам и свободам."

Имею педагогическое образование, преподавал в вузе и в школе, так что немного в теме.

Практически вся современная педагогика и методика преподавания — абсолютно оторвана от реальности. Учебники по этим предметам пишут очень уважаемые люди, защищаются кандидатские и докторские диссертации, издаются научные труды… Однако всё это делают в 99% случаев люди, никогда не работавшие учителями.

Издание учебников, сборников упражнений и задачников — отдельная статья доходов нужных людей. Учебники меняют издания, исправив в самом начале пару страниц, так чтобы нумерация страниц, заданий и упражнений с предыдущим тиражом ни в коем случае не совпадала. Хотя по хорошему добавочные задания можно нумеровать добавлением к старому номеру еще одной цифры чрез точку или дробь, как это спокойно делалось в советские времена, например в сборник задач по матанализу Бермана, который тысячу переизданий выдержал с добавлением задач и сохранением нумерации. В итоге повторно старые учебники вместе с новыми использовать затруднительно, а зачастую в реальности невозможно. Это ведет к росту продаж, тиражей, доходов издателей и гонораров всей этой братии и даже к росту ВВП, но за счёт родителей.