Мемуары прораба, приватизация Первого канала и вред продуктовых карточек

Я решил делать фотографию рабочего дня – это хронометраж рабочего времени и объём выполненных бригадой работ в течение 8 часов 15 минут – на одного рабочего-бетонщика. Накануне была подана заявка на бетонный завод, с расписанием периодов поставки бетона с указанием времени. Самосвал МАЗ с открытым бортовым металлическим кузовом, вмещающим три кубометра бетона, прибыл с опозданием на полчаса.
Пока автомобиль по дорожным ухабам доходит до точки приёма, бетон в кузове расслаивается, как пирог, на комплектующие инертные составляющие.
Тяжёлый щебень оседает на дно, за ней песок, а главный вяжущий компонент – цементное молоко (цемент с водой) – выплескивается за борт, уходит по разным щелям кузова, который никогда плотно не закрывается.

Рабочий-бетонщик целый час возился в кузове самосвала, который подняли на дыбы, действуя то ломом, то штыковой лопатой, пытаясь спустить в бадьи утрамбованный по дороге щебень с песком. С него уже льёт пот в три ручья! Эта работа входит в круг его обязанностей, как сдельщика (сдельная оплата труда).

В результате вместо необходимого бетона марки 300, рабочий укладывает бетон низкого качества – марки 200! Если этот раствор будет применяться для закладки фундамента, то это не очень хорошо, но всё-таки терпимо, и то с натяжкой.

А если будущая конструкция – балка или ригель – должна будет работать на изгиб?! Железобетон без раствора соответствующей марки – просто металлические прутья. Не потому ли при взрыве бытового газа наши сооружения складываются как карточные домики?

В общем, я стоял с невозмутимым видом, скрестив руки на груди, рядом с рабочим до самого конца его изнурительного труда, после чего «обрадовал» его сообщением: «Твой заработок в течение прошедшего часа составляет...6 копеек!» Он ушам своим не поверил! Пришлось показать ЕНиР, где чёрным по белому написано, за приём одного кубометра раствора бетонщик получает 2 копейки, а в кузове МАЗа, как мы знаем, умещается три куба.

Вот и получается: за один ч/день (человеко-день, слово «человек» в табелях пишется одной буквой «ч» – хватит с него), а это 8 часов 15 минут, рабочий бетонщик получает 50 копеек. И то, если бетонный завод выполнит всю заявку, а то ведь бывает – сидит мой бетонщик полдня в ожидании. Правда, за этот полтинник он может пообедать в столовой общепита. А как быть с ужином, а с завтраком-то как?

Давайте сравним заработок Советских строителей, с заработком Советских работников культуры. Узнаю недавно, в те же 1970-ы годы, за 1 ч/день, артисты уровня Олега Стриженова, получали 500 рублей. Носили ещё приставки к своим именам - "Знаменитый", а в наши дни, ещё при жизни они становятся "Великими".

Как сообщили «Ленте.ру» в пресс-службе Минцифры России, решение было принято «ввиду необходимости финансового оздоровления Первого канала».

Долю государства в Первом канале планируется снизить с 51 до 34 процентов. В течение трех месяцев правительство определит перечень негосударственных акционеров, которым будет продано до 17 процентов акций.

Потому что в развитых странах, включая нашу, уже нет угрозы голода, а основной задачей экономики является не столько сохранение жизни, сколько повышение ее уровня. Последнее достигается за счет разнообразия, которое позволяет людям отличаться друг от друга образом жизни. Если раньше "не есть без хлеба" было принципом выживания, то теперь это вопрос вкуса…
 
Те, кто сегодня выступает за введение рационирования тех или иных продуктов, зачастую не сознают, что рынок – это тот же инструмент рационирования, только на рынке распределение ограниченного ресурса определяется потребителем, а не чиновником. В условиях же работающей рыночной экономики введение талонов будет стимулировать неофициальный рынок, когда люди будут перепродавать талоны на то, что им не нужно, тем, кому талонной нормы не хватает…
 
В конечном счете, продукт распределится так же, как и при свободном рынке, только на общество будут наложены дополнительные издержки, сопряженные с тем, чтобы сначала организовать талонную систему, а затем обходить последствия ее работы.
 
Совсем бедным, возможно, полегчает, если килограмм сахара они купят не за шестьдесят, а за пятьдесят рублей. Но аналогичного эффекта можно добиться и путем субсидирования малоимущих.
 
Резюмирую: талонная система оправдана, если чашка риса на брата – это максимум возможностей экономики, в индустриальном же обществе – это неоправданно громоздкий способ борьбы с неравенством.