Ребёнку совершенно недостаточно есть, пить и спать. Этим его физические потребности не исчерпываются. Ребёнку нужно, чтобы с ним играли, чтобы с ним возились, чтобы он был кому-то нужен. В противном случае, ребёнок просто умрёт.
Если мне не изменяет память, то первым, проверившим этот печальный факт экспериментально, стал император Фридрих Прусский. Он распорядился взять пятерых здоровых сирот младенцев, разместить их в одной из комнат дворца, и тщательно ухаживать за ними. Кормилицам при этом было запрещено как разговаривать с детьми, так и проявлять к ним иные знаки внимания: гладить, тискать, целовать... Только кормить и менять бельё. Император ожидал, что дети, предоставленные сами себе, заговорят на первоязыке человечества: на древнегреческом.
К сожалению, Фридрих ошибся. Никто из младенцев так и не заговорил. Все пятеро умерли.
Почему так произошло? Потому что ребёнку жизненно важно быть кому-то нужным. Ребёнку надо, чтобы им занимались. Лишить ребёнка общения со взрослыми — это то же самое, что лишить его еды или воды. Цитирую Михаила Эпштейна (отсюда):
Лишенные прикосновений, младенцы умирают. В США еще во втором десятилетии нашего века почти сто процентов подкидышей в возрасте до одного года умирали в домах призрения. Доктор Фриц Талбот (Бостон) в 1940 г. привез метод ласкового обращения с подкидышами из одного детского дома в Германии. Если все необходимые медицинские меры были приняты, а младенец тем не менее чах и угасал, его поручали женщине плотного сложения, которая все время его носила. После этого показатель смертности младенцев в американских детских домах резко понизился.
Объяснение у этого явления довольно простое. Человек — животное социальное. Если человек чувствует себя никому не нужным — срабатывает встроенный в него механизм самоликвидации. Младенец умирает. Подросток начинает употреблять наркотики или пытается убить себя ездой на мотоцикле. Взрослый уходит в запой. Пожилой человек сгибается под тяжестью болезней.
Теперь вопрос.
Ладно взрослый. Взрослый может получить свою норму — восемь обниманий в день — тысячью разных способов. Взрослый может обнять свою собаку. Взрослый может с головой уйти в работу и получать виртуальные «поглаживания» от коллег. Взрослый может «впустить Иисуса в сердце», чтобы почувствовать себя кому-то нужным. Взрослый, в конце концов, может и сам завести ребёнка: своего или приёмного.
Но вот что делать обитателям детских домов? Кому они нужны?
Ну, допустим, сделаем мы в детдомах, по методу Талбота, должность «женщины в теле», которая будет таскать младенцев, по часу в день каждого. Младенца обмануть несложно, он поверит, что нужен. А как мы обманем трёхлетнего ребёнка? Как мы обманем тринадцатилетнего ребёнка? Как можно убедить живущего в интернате подростка, что он кому-то нужен?
В теории можно что-нибудь придумать, типа «ты вырастешь и пойдёшь в армию, чтобы защищать Родину». На практике — статистика говорит сама за себя. Большая часть выпускников детдома попадают не в армию, а в могилу, коротким или длинным путём, но ещё до 30 лет.
Подведу итог
Если ребёнок содержится в детском доме, значит он никому не нужен. Никому не нужные дети умирают. Следовательно, идея улучшить детские дома (ввести контроль, повысить зарплаты, отдать в шефство) так же наивна, как идея раздавать узникам концлагерей бесплатные презервативы. Концлагерь не превратится в санаторий, как его ни улучшай.
Поэтому решение проблемы я вижу одно: уничтожить детские дома и раздать детей живым родителям.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →