burkin предлагает обязать матерей отказниц платить «алименты» за сданных в детдом детей (исходный пост здесь). Сейчас, как Вы знаете, матери отказнице достаточно подписать в роддоме заявление об отказе от ребёнка, чтобы освободиться ото всех обязательств. А burkin намерен отбирать у них после отказа от ребёнка 30-50% зарплаты. Ну, примерно как сейчас отцы-в-разводе платят.Что в этом рацпредложении не так?
К сожалению, автор совершенно не учитывает вопрос силы. Автор почему-то думает, что наркоманки, школьницы и прочие бедолаги будут добровольно отдавать свои деньги.
Вспоминаю анекдот про немцев.
В Германии в автобусах живых кондукторов заменили роботами. Робот представляет из себя пластиковый ящик на ножках с инструкцией: «Проверьте свой билет. Если выясните, что Вы заяц, впишите в книгу штрафов свои паспортные данные, а потом опустите в прорезь 30 евро».
Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, как будут поступать матери отказницы. Они будут рожать под чужими фамилиями, без паспортов. А потом, уезжая из роддома, оставлять в нём ребёнка. Дело нехитрое. Если же запретить рожать без паспорта... Ну, Вы понимаете.
Вообще, если разобраться, вопрос силы — это ключ к решению практически любой социальной проблемы. Возьмём, например, те же самые детдома.
Что пишет про детдома тот самый
burkin? Правильные вещи пишет. Цитирую: «...в стране 700 тысяч „отказников“, о том, что в „Домах малютки“, естественно, условия отнюдь не домашние, а в детдомах порядки и вовсе тюремные. Какой-то чиновник представил статистику, из которой следовало, что лишь 10% детей, выросших в детских домах становятся „социально вменяемыми гражданами“, 90% — наркоманы, преступники, самоубийцы...»Спрашивается, почему так?
Потому что так устроены детские дома. Низкая зарплата плюс неограниченная власть — результат понятен. Ну, в армии и в тюрьме призывникам/заключённым тоже несладко, но там, по крайней мере, томятся в неволе взрослые люди. Взрослые люди, у которых есть друзья, есть родственники. Люди, которые, в конце концов, могут писать письма в прокуратуру.
А к кому может обратиться за помощью пятилетний ребёнок, который живёт в детском доме и у которого нет родителей? К своей подушке?
Короче, чего об этом писать десятый раз, детские дома сейчас (не все, разумеется, большинство из них) представляют собой гигантскую мясорубку, которая перемалывает судьбы детей в труху. И главная причина этого — бесконтрольность. Никто и ничего не сделает сотруднику детского дома, если с ребёнком что-то случится.
Важное замечание. Я прозреваю море комментариев в защиту детских домов и рассказов о замечательных героях, которые там работают «за копейки». Извините. Статистика говорит сама за себя. Для справки: после фашистких концлагерей выжило процентов так 60 узников, а вовсе не 10.
Надо понимать, что сотруднику детского дома сейчас даже не нужно лично избивать ребёнка или ещё как-то измываться над ним. Сотрудник детского дома вполне может быть милой такой тётенькой, которая лично себя считает очень добрым существом. Этой тётеньке вполне достаточно просто не обращать на ребёнка особого внимания. Ну, не реагировать на жалобы ребёнка, не выяснять, откуда у него появился новый синяк. Понимаете? Вполне достаточно просто сидеть у себя за компьютером и пить чай. Всё остальное решится «само собой».
Предоставленный сам себе ребёнок или убьёт себя самостоятельно, или его судьбой займутся старшие детдомовцы. Которые, будучи такими же «бесхозными», с большой долей вероятности научат его воровать и принимать наркотики.
Теперь вопрос. Как бороться с этой бесконтрольностью? Как заставить сотрудников детских домов работать с детьми? Устраивать рейды и проверки?
Смешно. Сила не на стороне общества. Во-первых, сажать сейчас надо практически всех сотрудников детских домов, а всех посадить невозможно. Во-вторых, прокуратуре, по ряду причин, нет особого дела до проблем детей. И, наконец, даже если Глеб Жеглов восстанет из пепла и отправит своими методами за решётку сотрудников какого-нибудь детского дома, куда отправятся «освобождённые» дети?
Правильно. В соседний детский дом. Где, почти наверняка, творится ровно то же самое, что и в первом.
Извлеку сухой остаток из вышенаписанного. Если смотреть с позиции справедливости, то работникам детских домов следует заботиться о детях. Если же смотреть с позиции силы, то никаких инструментов влияния на работников детских домов у нас нет. Сила полностью на их стороне. Мы можем до посинения кричать, что детские дома убивают 9 из 10 воспитанников. Сотрудники детских домов будут только разводить руками в стороны и врать: «мы делаем, что можем».
Следовательно, все идеи по улучшению детских домов — это разговоры в пользу бедных. Детские дома так устроены, что нормально функционировать они могут только под руководством сильных и талантливых идейных педагогов, типа Антона Семёновича Макаренко. Однако таких Антонов Семёновичей у нас очень мало, и на должность директоров детских домов они особо не рвутся. Да и не резервирует никто для них кресла директоров. Нужно пробиваться. Поэтому, увы, подавляющее большинство детских домов сложно назвать иначе как машиной для убийства.
Проведу аналогию. Мы ведь не думаем, как облагородить концлагеря? Мы знаем, что в нормальной стране никаких концлагерей быть не должно. Вот так и с детскими домами. В нормальной стране не должно быть детских домов. Собственно, коллеги, во многих нормальных странах детских домов и нет.
Короче, я считаю, что нужно ликвидировать детские дома и раздать детей приёмным родителям. Вот и всё.
Создать очередь желающих взять на воспитание ребёнка — дело нехитрое. Бюджет сейчас выделяет детским домам на содержание одного воспитанника... 36 тысяч рублей в месяц (пруфлинк). Как полагаете, если эти 36 тысяч рублей будут выделяться не детским домам, а приёмным родителям напрямую, смогут они нормально ребёнка кормить, одевать и так далее?
Лично я, будучи отцом семейства, заявляю вполне ответственно: в Санкт-Петербурге для комфортной жизни совершенно достаточно будет и половины этой суммы. Другими словами, 36 тысяч рублей в месяц на ребёнка — это очень много.
Вот, собственно, и решение. Выделять приёмным родителям не 5 тысяч рублей в месяц, как сейчас, а столько же, сколько и детским домам: 36 тысяч рублей в месяц. Я уверен, всех детей разберут в течение одного года.
Статистика по приёмным семьям ведётся и сейчас: никаких ужасов сравнимых с тем, что творится в детских домах, там и близко нет. Примерно то же самое, что и у обычных родителей. Во-первых, когда ты родитель, от ребёнка уже так просто не отмахнёшься. Он всегда рядом, ты всегда его видишь. Просто позволить ребёнку незаметно умирать, как в детском доме, не получится: спрятаться от ребёнка некуда. Да и соседи, опять-таки, тоже всё видят.
Во-вторых, дети, когда растут, берут всё от окружающих людей: от родителей, от друзей, от родственников. А в детском доме дети окружены такими же больными детьми, как и они сами. Это тоже очень важно.
И, наконец, если будет конкуренция за детей, службы опеки смогут забирать детей из семей с проблемами. Сейчас же, сами понимаете, забирать детей особо некуда.
Подводных камней в идее нормально платить приёмным семьям, собственно, только два.
Первый подводный камень — это инерция системы. Ну, представляете, отдать распоряжение о гигантском сокращении числа чиновников? Это больно. Я могу в своём блоге написать, что большая часть «педагогов» в детских домах — моральные уроды, которые калечат детей, в прямом или переносном смысле. Но я-то не чиновник, я в эту систему не встроен. Крупный чиновник подобную прямоту себе позволить и близко не может.
Однако, коллеги, хотя сопротивление чиновников и велико, но, решение о повышении пособий на детей, Медведев, думаю, вполне может принять, ни с кем не советуясь. Дескать «давайте поможем родителям». Если пособия установят хотя бы в размере 50% от этих 36-ти тысяч, этого, полагаю, будет достаточно для запуска цепной реакции по массовому «разбору» детей.
Второй подводный камень — это «советское» мышление общества. Когда люди, с одной стороны, верят в действенность «массовых расстрелов», и, с другой стороны, готовы гноить детей в детских домах, лишь бы их сосед не «наживался» на государственных деньгах.
Проще говоря, люди начнут возражать: «быдло будет усыновлять детей, а на эти 36 тысяч пить. Нет уж, пусть лучше в детских домах». Ответ на это прост.
Во-первых, я только что приводил статистику: к детским домам слово «лучше» неприменимо. Хуже, чем в детских домах, может быть очень мало где. Во-вторых, когда ребёнка выдают приёмным родителям, их проверяют. Сильно пьющим людям ребёнка просто никто не даст, даже сейчас, когда никакой конкуренции среди родителей нет.
И, наконец, контролирующие органы на что? Пусть ходят по родителям раз в полгода, проверяют. Это к детским домам инспектора никаких санкций применить не могут, а обычный приёмный родитель — очень уязвим. У него можно отобрать ребёнка.
Проведу ещё одну аналогию. Представьте себе, что ребёнок заблудился зимой в лесу, замёрз как сволочь, вышел на трассу. Случайный дальнобойщик видит голосующего ребёнка, останавливается, чтобы довезти его до города.
Будем мы разрешать дальнобойщику подбирать на трассе голосующих детей? Или, может, давайте примем закон, что подбирать голосующих детей на трассе нельзя? Ну, мало ли, дальнобойщик маньяком окажется?
Короче, проблема зависти к чужим деньгам, несомненно, есть. Для определённого типа людей невыносима мысль, что кто-то будет иметь возможность пить пиво за государственный счёт. Однако, полагаю, изменить общественное мнение по этому вопросу вполне в наших силах. В конце концов, общественное мнение — это мы с Вами и есть.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →