Кого должны поднимать социальные лифты

Есть мнение, что социальный лифт должен поднимать достойных людей по первому желанию, без каких-либо усилий со стороны достойных людей.

Это мнение очень широко распространено – к огромному сожалению, потому что эта одна из тех идей, которые убивают любую страну.

Здесь я попытаюсь показать, как это работает.

Для начала давайте представим себе счастливую и благополучную страну на Ваш вкус. Например, Германию, Францию, Швецию, Израиль или СССР.

И мысленно перенесём туда несколько сотен тысяч носителей другой идеологии – например, беженцев из стран третьего мира или носителей криминальной культуры. Всё остальное останется как прежде – политики будут такими же прекрасными, законы такими же справедливыми, ветер свободы будет веять как никогда прежде.

Как скоро носителей иной идеологии начнут укреплять экономику? Как скоро улицы гетто/городских окраин или индустриальных районов станут чистыми и безопасными, а экономика начнёт демонстрировать устойчивый рост в связи с вливанием в неё новых свежих сил?

Давайте же проведём ещё один мысленный эксперимент. Перенесём Ангелу Меркель, Мартина Лютера Кинга, Бориса Ельцина, Иосифа Сталина или Ли Куан Ю или любого другого политика на Ваш вкус в Сомали и дадим ему 20 лет на то, чтобы выжить и построить государство мечты. Как вы думаете, у него получится?

Здесь можно прийти к достаточно неприятному выводу: судя по всему, один талантливый и влиятельный политик может сделать значительно больше, чем простой рабочий, но значительно меньше, чем сотни тысяч человек или население целого государства. Он может заставить людей работать на благо страны принудительно, но этот момент я не могу рассматривать всерьёз по одной интересной причине. Дело в том, что я часто сталкиваюсь со сторонниками расстрелов, но мне ни разу не встречался человек, который бы ратовал за то, чтобы лично его заставляли тяжело трудиться под угрозой расстрела. Но ведь, как мы убедились, многомиллионное государство без усилий многих миллионов людей – а значит, скорее всего, и вас лично – развивать не получится.

Стало быть, если мы не можем развивать экономику угрозами, нам нужно развивать её посулами. И это именно то, ради чего нужны социальные лифты. Социальный лифт в успешном обществе – это такая штука, которая даёт вам обещание лучшей жизни, с гарантией или определённой вероятностью, но только при условии, что вы вкладываетесь в развитие общества много и прямо сейчас. Таким образом, это нужно для того, чтобы вы тащили общество на себе, а не для того, чтобы общество тащило на себе вас.

Стоит объяснить, почему социальный лифт не всегда должен гарантировать результат, и почему большое вознаграждение для самых удачливых – это хорошая идея.

Есть лифты, которые работают без сбоев. Например, стать учителем или военным достаточно легко: вы учитесь, потом работаете. Если исключить какие-то эксклюзивные случаи, например: «Коллеги нашли ваше фото в купальнике двадцатилетней давности и вас выгнали за аморалку», – лифт работает с почти 100% гарантией результата. Наличие результата при этом часто слабо зависит даже от качества вашей работы, но вы не слишком высоко поднимаетесь, если не прилагаете к этому выдающихся усилий.

Другие лифты – например, для учёных или предпринимателей, работают только в случае очень большого успеха. Открытия в науке во многом зависят от удачи, и, чтобы наука двигалась нужными темпами, множество учёных должны пытаться, с призрачной гарантией результата. Например, считается нормальным, что человек, который совершил прорыв в лечении рака, становится миллионером, а множество тех, кто работали значительно больше, но не совершили прорыв, остаются рядовыми сотрудниками.

То же и с бизнесменами – если вы смогли наладить производство и сбыт товара, который пользуется популярностью, вы, скорее всего, будете богаты. Но, в отличие от учёных, которые не рискуют стабильной зарплатой или имуществом, вы можете потерять не только источник дохода, но, если будете очень неудачливы и беспечны, и всё своё имущество, включая жильё. При этом бизнесом может оказаться, например, сеть лабораторий в формате «у дома», которая могла бы сделать значительно больше для борьбы с тяжёлыми заболеваниями на ранней стадии, чем многие неудачные эксперименты на мышах. Большая часть бизнесов по всему миру разоряется в течение первых пары лет своего существования, и очень немногие из них делают собственников мультимиллионерами.

Если мы ограничим доход бизнесмена при его рисках зарплатой учителя, мы получим много учителей, и, скорее всего, ни одного успешного бизнеса. Если мы будем делить вознаграждение за открытия поровну между всеми учёными, окончившими вуз и посещающими НИИ, мы получим сложные коллективы людей, занятых внутренней грызнёй и перебиранием гречки на рабочем месте.

Так работает хороший социальный лифт. Если вы много работаете, вы спокойно можете подняться на несколько ступеней, если вы много работаете и исследуете новое, вы можете подняться очень высоко, но никаких гарантий у вас нет.

Если Вы согласны пользоваться лифтом на таких условиях, вы, скорее всего, работаете на своё общество. Если считаете, что лифты должны вас тянуть на себе – Вы, скорее всего, склонны тянуть общество вниз.

Есть два элемента идеологии, который убивают лифты, а с ними и общество. Это бандитизм и карго-культ. Оба они, к сожалению, пользуются популярностью в странах третьего мира и в наших СМИ. Как ни парадоксально, многие наши журналисты имеют психологию жителей стран третьего мира – возможно, так сложилось исторически, возможно, она была навязана им извне.


Бандитизм

Многие признают, что грабить людей нехорошо, а высокий уровень криминала разрушает государство. Но как только появляется легальный предлог, соблазн становится слишком велик. Вот пример цепочки, в которой описано одно и то же преступное действие, но с каждым следующим шагом оно становится приемлемым для всё большего количества людей:

1. Я хочу убить Василия и забрать деньги себе.
2. Василий богат. Я хочу убить Василия и забрать деньги себе.
3. Василий богат, а я получаю зарплату ниже среднего. Я хочу убить Василия и забрать деньги себе.
4. Василий жирует в то время, как где-то голодают пенсионеры. Я хочу убить Василия и забрать деньги себе.
5. Василий паразитирует на трудящихся, он должен быть расстрелян, а деньги его экспроприированы народом.

В обществе, в котором доминируют такого рода настроения, идея открыть сеть мини-лабораторий в формате «у дома» кажется сомнительной.

Если верить репортажам, почти во всех беднейших странах мира бандитизм принимает ещё одну, одновременно более мягкую и более радикальную форму. Выглядит это так: у вас есть двадцать ближайших родственников – ваши родители, братья, сёстры, их супруги и дети. Все они не работают. Вам повезло устроиться на работу полицейским, на очень хорошую зарплату – 20 долларов в месяц. Теперь все ваши родственники считают, что вы должны их содержать, потому что вы очень богаты, постоянно требуют у вас денег и угрожают вам. Вы проклинаете себя за то, что нашли работу.


Карго-культ

Все знают трогательную историю туземцев, которые охотились на американскую тушёнку странными методами. Во время Второй мировой войны американские военные облюбовали острова Меланезии, и охотно делились с местным населением разными полезными вещами – тушёнкой, палатками, одеждой, и прочим.

Когда американцы покинули острова, бедные местные жители стали делать всё, чтобы вернуть себе их богатства. Они подражали военным вовсю: строили деревянные самолёты, зажигали огни на самодельных деревянных ВПП, делали себе наушники из кокоса как у настоящих авиадиспетчеров. Многие из них забросили старые занятия, которые позволяли прокормиться.

Хотя наушники из кокоса во многих обществах не так популярны, другие формы карго-культа, отказ от работы в пользу ритуальных действий, к сожалению, пользуется большим уважением. Например, жители некоторых беднейших стран тратят зарплату за несколько месяцев на покупку одежды от дорогих европейских дизайнеров.

https://www.youtube.com/watch?v=J4jY64qEcYs

Беднейшие жители Западной Европы и США тоже этим страдают: например, многие рабочие тратят большую часть дохода на дорогие машины, дают детям «аристократические» имена и следят за тем, как одеваются знаменитости в надежде выглядеть как знаменитости.

Более неприятные последствия это приобретает, когда карго-культ переходит в производственные отношения. Например: руководитель учит английский язык и регулярно посещает Европу, но очень плохо говорит и пишет по-русски, пренебрегает постановкой аккуратных технических заданий подчинённым. Журналист заботится о подражании западным СМИ, но не заботится о качестве материала, о вежливости по отношению к читателю и об освещении тех проблем, на которые можно повлиять.

Домохозяйка изрывает в клочья и закапывает в лесу любимые капроновые чулки, постыдное наследие советской эстетики. Офисный сотрудник в рабочее время не работает, а сидит в социальных сетях и отстаивает там ценности «лучших» стран (СССР или США, на ваш выбор).

Все эти люди по каким-то причинам не верят, что они могут улучшить свою жизнь и отчасти жизнь общества прямо сейчас и своими силами. Они не работают над профессиональными навыками, не учатся вежливо общаться с людьми, не оставляют после себя чистый сортир в общественном месте. Они не пытаются заработать или накопить денег.

Вместо этого они совершают ритуальные действия, в результате которых их должен услышать Джон Смит или товарищ полковник, прилететь на сверкающем самолёте и сбросить ценный груз, а лучше – сразу трап. И забрать с собой в новую, лучшую, страну.

Призывы нормально работать при этом воспринимаются как угроза культу, а общество, в котором бессмысленный культ доминирует над конструктивными установками, неизбежно испытывает проблемы.