Свобода против революции, проблемы российского кино и объективность «Ленты.ру»

Одним из хитов соцсетей начала ноября стала публикация «Петербургские веганы готовят революцию». Цитаты:

«Пока Россия входит в двадцатый год авторитарного правления Владимира Путина, сообщество веганов-анархистов Санкт-Петербурга бурно растет... Восемь веганов-анархистов открыли точку веганской еды... Посетителей веганского магазинчика встречают сумки с радужным флагом, феминистские стикеры и веганские презервативы (не спрашивайте, как это. Я понятия не имею)... Аня и Игорь, открывшие магазин в прошлом году, говорят: «Люди приходят сюда за этим ощущением Европы, свободы, чтобы на пару минут ощутить себя в Берлине или где-нибудь ещё».

...У меня есть версия, что в этом и находится главная засада. С одной стороны, все эти радужные точки не растут из России, а воспроизводят немножко воображаемой заграницы для любителей. С другой стороны, сегодняшняя Россия — открытая страна, и из неё слишком легко можно взять и выехать в настоящую заграницу. Собственно, особо тоскующие так и делают. То есть совершают свою личную «бархатную революцию»: садятся на самолет и отбывают ходить босиком и есть соевые стейки там, где погода и обстановка к этому располагают.

И тем самым трагично ослабляют боевой потенциал любых майданов.

Парадоксальным образом одним из главных препятствий к тому, чтобы в России воины свободы запрудили площади и показали государству свою мощь, является то, что в России и так есть свобода.

И эта коварная российская свобода — самое страшное оружие государства.

Один из участников встречи, французский журналист, отметил, что у него на родине показывают не так много российских кинокартин, и в основном российская действительность представлена в них негативно. Он спросил, как относится к этому Мединский.

«Это проблема, это наша боль», — ответил министр. Он отметил, что ставил эту задачу перед департаментом своего ведомства, а также перед Фондом кино. «Они со своей задачей не справляются», — подчеркнул Мединский.

...большая часть поддержанных Фондом кино фильмов претендовала на статус зрительского кино — и подтвердить его феерическим образом не смогла (с 2012 по 2017 год окупилось лишь 12 процентов поддержанных фондом картин, последние два года эту статистику улучшить тоже смогли навряд ли).

Если недобор в прокате тех колоссов отечественного кинопроизводства (от «Викинга» до «Экипажа»), которым фонд выделяет ещё большие суммы, по крайней мере, простителен — они, как любят говорить чиновники фонда и Минкульта, поддерживаются ради развития русской киноиндустрии, то как развитию нашего кинематографа способствуют «Герои», «Вурдалаки» и «СуперБобровы»? А ведь суммарно именно на такое кино уходит больше половины бюджетных расходов. Почему бы не позволить продюсерам подобных «зрительских» — а значит, предполагающих подход к кино как к бизнесу, а не искусству, — фильмов не перейти на работу в подлинных бизнес-условиях, то есть без костылей господдержки?