В последние пару месяцев прямо уже шквал скандалов с не умеющими говорить чиновниками прошёл. Сейчас, например, журналисты взахлёб пишут, что некая чиновница заявила, будто «зарплата больше 9 тысяч — это завышенные требования». Из контекста вполне очевидно, что проблема тут не в том, что дама считает зарплату в 9 тысяч нормальной (не считает), а в том, что дама не умеет внятно и дипломатично излагать свои мысли. Вот цитата из интервью:
http://www.amic.ru/news/432443/
– Но когда начинающий учитель получает 9 тысяч рублей, его раздражают ваши схемы и программы. И он готов идти на баррикады. Как ему быть?
– Завышенные требования – это не есть хорошо, дайте мне все и сразу, хотя из себя ничего не представляю, но хочу "Мерседес". Адекватность должна быть во всем. Наша задача – работать с молодежью в этом вопросе.
Журналист на протяжении всего интервью был настроен довольно враждебно. Непосредственно перед проколом чиновницы он позволил себе откровенную провокацию — задал «вопрос», из которого следовало, что работа чиновницы — это какие-то мутные «схемы», которые только раздражают «нормальных» людей.
Чиновница, разумеется, вспылила и ответила журналисту в том же тоне, дескать, ходят тут всякие, ничего из себя не представляют, а сразу «мерседес» хотят. При этом слова «завышенные требования», которые относились к «мерседесу», прозвучали так неудачно, что журналисты немедленно притянули их к словам про «9 тысяч». Ответить следовало иначе, примерно так:
– Но когда начинающий учитель получает 9 тысяч рублей, его раздражают ваши схемы и программы. И он готов идти на баррикады. Как ему быть?
– Зарплата в 9 тысяч, конечно, является недопустимо низкой, особенно для учителя, для того, кто работает с нашей молодёжью. Тут нужно разбираться, даже, наверное, бить в набат. Я не нахожу никаких обстоятельств, которые могли бы оправдать зарплату учителя в 9 тысяч рублей.
Обратите внимание, оригинальный ответ чиновницы был попыткой вести диалог с человеком, которому никакого диалога не нужно, с человеком, который был изначально настроен обвинять, а не разговаривать. Понятно, что чиновница, отвечающая за работу с молодёжью, ровным счётом никак не влияет и не может влиять на зарплату учителей. Пытаться в этой ситуации ответить что-то по сути вопроса — это как пытаться честно ответить на классический вопрос «перестали ли вы пить коньяк по утрам».
Лично я ничего не знаю о работе этой дамы — может, она хороший чиновник, может, плохой. Может быть, и плохой, ибо работа с молодёжью — это та отрасль, где на одного талантливого организатора приходится по 5-10 бездельников, только и умеющих, что собирать вокруг себя будущих комсомольских вожаков, да рисовать красивые отчёты о своей бессмысленной бурной деятельности.
Вместе с тем реальные успехи или неудачи чиновницы сейчас уже никого не волнуют. Общественности вполне достаточного то, что она неудачно ответила на провокативный вопрос журналиста.
Вывод из этого и других скандалов, пожалуй, следует весьма положительный. Чиновники начали чувствовать обратную связь. Если ещё недавно они могли бездумно наступать людям на мозоли, теперь даже мелкую небрежность следует зачастую гипертрофированно резкая реакция. В современной России нельзя действовать и говорить в духе прошлых десятилетий, с позиции силы: «вас много, а я одна», «не переломитесь» или «раньше надо было думать». Сила плавно перетекает на сторону граждан. Госслужащим приходится или быть тактичными, или с громким треском вылетать со службы.
Впрочем, прыгать от радости я тоже пока подожду. Я не фанатик, у меня нет необходимости закидывать кого-то камнями. Грубо выразивший свои мысли чиновник заставит меня поморщиться, но не взвыть. Куда как сильнее меня волнует то воровство моего времени, которое до сих позволяют себе чиновники почти всех ведомств — вместо того, чтобы написать мне письмо по электронной почте или задать вопрос по телефону, они шлют мне бумажные письма, зачастую ещё и с требованием явиться на другой конец города в такой-то кабинет.
PS. Чтобы два раза не вставать, вспомню ещё и про скандал с 50 рублями, которые чиновники начислили обратившейся за помощью многодетной матери. Там ситуация уже другая — чиновники поступили и разумно, и по закону. Способа избежать гнева не желающий ничего слушать толпы у них не было. Цитирую из комментария Ирины Гореловой:
https://fritzmorgen.livejournal.com/1490784.html?thread=654433888#t654433888
Дама получает доходов (зарплаты, выплат, субсидий и алиментов) на сумму которая немного отличается от прожиточного минимума умноженного на всех членов семьи. В том же распоряжении, ей выделили матпомощь 1000 руб, а 47,5 руб это как раз то, что она не дотягивает до кратного членам семьи минимума. То есть дама не настолько нищая, как могло показаться. На себя и 4 детей у нее должно получатся 55-60 тыс. (прожиточный минимум по разным городам отличается).
Но дама захотела еще, ей по нормативам рассчитали, сколько ей не хватает "еще" до нормы. Для справки – многие семьи с 2 детьми на зарплату обоих родителей в сумме 40-50 тыс., не получая льгот и субсидий вообще, вполне нормально для провинции живут.
И если что – тоже для справки, я, как многодетная, в курсе, сколько чего мы получаем, не космос, но поддержка как бы есть. Причем она во многом нематериальная. Например, секции, кружки часто делают приличные скидки на второго-третьего. Билеты в театр раздают, на мероприятия. Молочная кухня, детпитание бесплатно (да, вроде мелочи – 6 банок смеси на ребенка, но та же банка в магазине 200 руб. стоила, а мы получали на двойню 12 и закупать нам приходилось всего 8-10 штук на месяц), лекарства нам больница оформляла, когда мы болели всей кучей, причем врач сама все оформила и просто принесла бумаги и препараты (до сих пор ей благодарна). Дама захотела материальную поддержку, но она в общем, всегда была лимитированная.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →