http://premier.gov.ru/events/news/15108/
«Предложение заключается в том, чтобы создать общественное объединение на основе тех общественных организаций, политических партий, граждан, которые разделяют общие ценности, связанные с любовью к Отечеству, с ростом благосостояния людей, с укреплением могущества нашего государства, с поиском справедливых решений в социальной сфере».
Проще говоря, Путин создаёт суперпартию, которая должна — по его замыслу — объединить все пророссийские силы.
Разумеется, сразу же возникает вопрос: какая цель создания этого фронта? Или, точнее, против кого мы собираемся воевать?
Понять это несложно. Хоть Путин мне о своих замыслах и не докладывает, но ошибиться тут негде.
Если «фронт» — значит собираемся воевать. Если «народный» — значит воевать собираемся не против традиционной оппозиции, типа КПРФ, СР или ЛДПР, а против неких внешних врагов. И если объединение политическое, значит и воевать будем на политическом поле. То есть, будем бороться за власть внутри страны.
Таким образом, «Народный фронт» явно создаётся как средство против оранжевой чумы. И если наши враги попытаются повторить в России тунисский или египетский сценарий — «Народный фронт» будет наготове.
На мой взгляд, идея очень здравая. Мощная волна революций идёт сейчас по всему миру, поэтому риск появления оранжевой молодёжи на Красной Площади весьма велик. Особенно если учесть, что протестные настроения сейчас в стране довольно сильны.
Собственно, даже мне уже сильно надоели лживые морды у власти. Чтобы далеко не ходить за примерами: руководство Петербурга, две зимы подряд не справляющееся с уборкой города, явно пора менять. Пора менять, даже рискуя получить при этом мыло взамен шила.
Тем не менее, хоть моё сердце и хочет присоединиться к сладким песням про раскулачивание «жуликов и воров», голова таки помнит ещё историю родного города.
В 1915-м году население Петрограда составляло солидные 2 миллиона 300 тысяч человек. Через два года — в 1917-м году — город потрясли две революции. Ну а ещё через три года в Петрограде осталось… 722 тысячи человек. Две трети жителей Петрограда исчезли в чадящем сумраке революции.
Целенаправленно большевики расстреливали офицеров, царских чиновников и священников. Простых горожан убивали не всех: только тех, кто попадал под горячий маузер. Однако многие погибли во время грабежей, а многие умерли от болезней. В знаменитом труде Новосельского сообщается, что в 1919-м году умерли девять (!) из каждых ста петербуржцев. Это, для справки, примерно соответствует смертности во время массового голода или жестокой эпидемии холеры.
Впрочем, разумеется, причиной сокращения населения Петрограда стало ещё и бегство его обитателей. Многим удалось уехать из города живыми, кое-кто сумел даже выбраться за рубеж. Во время первой волны эмиграции Россию покинуло несколько миллионов человек. Были среди этих нескольких миллионов и беженцы из Петрограда.
Точного процентного соотношения — сколько тогда народу было расстреляно, сколько умерло от болезней, а скольким удалось бежать — я не знаю. Но даже имеющейся информации хватает мне за глаза и за уши, чтобы понимать: ничего хорошего от революции нормальным людям ждать не стоит.
О голоде 1921-1922, о Гражданской войне и о прочих событиях первых послереволюционных десятилетий рассказывать, пожалуй, даже не буду. Ограничусь констатацией факта: лучше и сытнее после революции жить не стал никто.
Более-менее восстановиться стране удалось только в брежневские годы. Да и то, даже тогда, глядя на полки магазинов, родившиеся до революции советские люди с грустью вспоминали царский режим.
Конечно, вы можете сказать мне, что сейчас не 1917-й, а 2011-й год, что сейчас если революция и произойдёт, то она будет мирной и бескровной, что на столбах вешать если кого и будут, то только тех, кто и в самом деле заслужил… но, знаете, я ни разу не готов рисковать.
Уж на что паршивой была ситуация в Советском Союзе в последние годы его существования, а ельцинские годы оказались ещё более тяжёлыми. И пример наших узкоглазых соседей ясно показывает, по какому пути мог бы пойти СССР, если бы у Горбачёва хватило силы и смелости провести в стране полноценные экономические реформы.
Может быть, конечно, очередная революция станет для России счастливой. Бизнес внезапно расцветёт, преступность сама собой исчезнет, судьи и полицейские перестанут брать взятки. На экспорт нефти за рубеж будет наложен мораторий, а бензин начнёт продаваться по 15 рублей. При этом в бюджете останутся деньги и на западные зарплаты врачам, и на королевские пенсии пенсионерам…
Вот только почему-то я не верю, что после оранжевой революции — даже если её удастся провернуть бескровно и даже если по её итогам к власти, паче чаяния, придёт независимый от Запада кандидат — хоть что-нибудь изменится в лучшую сторону.
Наверное, если бы я жил в другой стране, мне было бы любопытно взглянуть, как Россия будет выкручиваться из очередной передряги. Но — так уж получилось — я живу в России и не собираюсь никуда отсюда уезжать. Поэтому всех певцов революций я воспринимаю однозначно: как опасных врагов.
Повторю, на всякий случай, ещё раз. У меня накопилось много вопросов к нынешнему режиму. Мне не нравится ни наше феодальное чиновничество, ни наше карательное правосудие, ни наша средневековая полиция. Мне не нравится давящий бизнес бюрократический пресс, мне не нравится проржавевшая насквозь неповоротливая вертикаль.
Но я в упор не верю, что хотя бы одну из этих проблем можно решить оранжевым путём. Сахарный диабет не лечится приседаниями и пареной уриной. А экономические и социальные проблемы не лечатся революциями.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →