Ползучие корзины
Допустим, вы сидите в налоговой корзине, которую стригут по ставке 15% (получая зарплату от 200 до 415 тысяч рублей в год). На практике повышенный налог берут только с части зарплаты, но в примере мы это для простоты расчётов учитывать не будем.
Проходит три года. Накопленная инфляция за эти три года составила, допустим, 30%. Теперь 200 тысяч — это 153 тысячи «старыми», а 415 тысяч — это 320 тысяч старыми. Вроде бы внешне ничего не изменилось, но из-за инфляции корзина изрядно отползла влево: было 200–415 тысяч, стало 153–320 тысяч. И тот, кто три года назад получал 180 тысяч, платя налог в 13%, сейчас получает уже 234 тысячи — он прихлопнут корзиной и платит налог в 15%. А тот, кто три года назад получал 400 тысяч, сейчас получает 520 тысяч, и находится уже в следующей корзине: платит в том числе 18% НДФЛ.
Аналогичная ситуация с порогами для бизнеса.
К примеру, один из ограничителей для малого бизнеса — годовая выручка до 800 млн рублей. Установили этот критерий примерно 10 лет назад, а за это время рубль обесценился вдвое. Корзина уползла влево, и бизнес, который в 2016 году имел выручку в 600 млн рублей, считаясь малым, теперь — ровно при тех же физических объёмах продаж — имеет выручку в 1200 млн рублей и считается средним, из-за чего платит больше налогов и сильнее страдает от бюрократии.
Ещё пример — самозанятые. Им установлен лимит дохода в 2,4 млн рублей в год (200 тысяч рублей в месяц) законом от 2018 года. Однако к 2028 году этот лимит снизится примерно вдвое из-за инфляции.
Ещё пример — вычет на детей. Порог дохода для вычета был установлен в 350 тысяч рублей в 2016 году, и долгое время из-за инфляции корзина уползала всё дальше и дальше влево, а сейчас порог приподняли до 450 тысяч, но это даже близко накопленную инфляцию не компенсирует.
Ещё пример — командировочные. Очень долго суточные ограничивались суммой в 700 рублей в день, а всё, что больше, считалось зарплатой и облагалось НДФЛ.
В общем, вы поняли идею. Минфин устанавливает разнообразные корзины, рассаживая по ним налогоплательщиков, а потом делает вид, будто не знает, что такое «инфляция», и со злорадной улыбкой наблюдает, как корзины ползут влево. Иногда корзины отпихивают обратно, но каждый раз после длительных аппаратных боёв и без перехлёста: в лучшем случае устанавливая их примерно там же, где они были 10–15 лет назад.
Технически решить проблему можно было бы по щелчку пальцев: например, индексировать раз в год корзины на официальную инфляцию рубля. На практике так не делают по нескольким причинам.
1. Задача Минфина — собрать больше налогов, поэтому Минфин не заинтересован в том, чтобы решать проблему ползучих корзин. Для него это вообще не проблема, для него это возможность улучшить свои показатели.
2. Госдуму интересует либо мнение крупного бизнеса, который ни в какие корзины из-за своего монструозного размера не помещается, либо мнение электората, который вообще про ползучие корзины не слышал. В русскоязычной Википедии даже такой статьи нет. В англоязычной, кстати, есть — там этот феномен называется bracket creep, «ползучие скобки».
3. Теоретически думать про это должно также Минэкономразвития, но оно явно не считает проблему достаточно важной, чтобы мешать развитию экономики.
4. Наконец, ответственные за рейтинг властей, мониторящие настроения налогоплательщиков, в упор не видят проблемы, так как у налогоплательщиков нет термина, чтобы выразить вслух своё недовольство. Налогоплательщики чуют нутром, что их кидают на деньги, но затрудняются объяснить в опросах, каким конкретно способом.