Приговор колхозам, или как можно было решить продовольственные проблемы СССР

В Китае в конце 1950-х годов коммунисты уничтожили воробьёв. Местные пионеры бегали по улицам, кричали, били в жестяные тазы и размахивали тряпками, пугая птиц. Вскоре обессиленные от шума воробьи падали на землю и гибли. Коммунисты предполагали, что они сэкономят поедаемое воробьями зерно. Оказалось иначе: в отсутствие воробьёв расплодились гусеницы и саранча. Урожаи резко сократились, слабое коммунистическое хозяйство не смогло произвести достаточно еды, в Китае начался страшный голод.

К чести китайских коммунистов, вскоре они поняли, как работает эта экосистема, после чего закупили новых воробьёв в СССР.

Наши коммунисты — называть их русскими было бы, пожалуй, неверно — оказались более твердолобыми. Уничтожив частников в конце 1920-х и проведя страну через несколько волн голода, руководство СССР так и не осознало принципиальной ошибки. Вместо того чтобы восстановить уничтоженное Сталиным поголовье предпринимателей, Хрущёв и Брежнев предпочли пожертвовать долгосрочными интересами государства, начав покупать зерно на Западе.

Проблемы с едой терзали СССР до самого распада. Вот, к примеру, статья в «Крокодиле» от 1987 года (ссылка). Несмотря на постоянные перебои с продуктами, коммунисты не справлялись с элементарным: с закупкой яблок у садоводов, то есть у советских граждан, которые после работы выращивали яблоки на своих личных клочках земли, чтобы сдать их потом государству. Причины неудач перечислены в статье:

1. У государственных заготовителей были перебои с тарой, то есть с примитивными ящиками из плохих досок.
2. У государственных заготовителей были перебои с грузовиками, они не успевали вовремя вывозить закупленные яблоки в хранилища.
3. У государственных заготовителей были перебои с деньгами (!). Из-за бюрократии деньги не доходили до пунктов приёма яблок вовремя.
4. Садоводам было негде купить саженцы. Государство закрывало только 10% от их нужд.
5. Агрономов для садоводов вообще не было.

Процитирую очень характерное:

Создание кооперативов на основе индивидуальной трудовой деятельности должно происходить под руководством потребительской кооперации. Именно наши работники совместно с исполкомами определяют главное: нужен ли в данной местности предлагаемый вид деятельности, где будущие кооператоры найдут сырье и каковы будут рынки сбыта.

В капиталистической экономике происходит так. ИП Червяков — предприимчивый мужик на старом Камазе с миллионом рублей в кармане — приезжает в совхоз «Красное Яблоко» и скупает у местных жителей урожай по рыночной цене. Он же может продать им саженцы в любом количестве, а найти агронома при капитализме — вообще не проблема, были бы деньги на оплату его консультаций. Понятно, что возможны и более сложные схемы, но в базовом варианте для организации бесперебойной закупки яблок от государства требуется ровно одно: не бить господина Червякова саженцем яблони по голове.

В социалистической экономике ИП Червяков запуган или посажен в тюрьму. Вместо того чтобы собирать налоги, в исполкоме собирают комиссию, которая проводит заседание и пишет протокол. На основе протокола делают запросы и отчёты, рассылают циркуляры, печатают планы. Как итог, через 5 лет создаётся убогий аналог господина Червякова в виде пункта приёма яблок. Этот пункт постоянно закрыт из-за перебоев с тарой и тому подобным. Несмотря на то, что в этом пункте яблоки покупают по оскорбительно низкой цене, государству он приносит убытки.

Цитирую ещё из той же статьи:

Помните знаменитые «луково-чесночные» истории начала восьмидесятых годов? Так уж сложилось, что потребность нашего населения в луке и чесноке хронически не удовлетворяется. И за рубежом закупаем, а перебои все равно время от времени наступают. Лет десять назад в центрально-черноземных и южных областях нашей республики стали возникать временные бригады по выращиванию лука и чеснока. И вот кому-то из чересчур ревностных должностных лиц пришло в голову, что больно много эти люди зарабатывают. Начались проверки-перепроверки, ничего криминального не обнаружили, а полезное дело помаленьку прикрыли.

Повторюсь: чтобы решить проблему дефицита продуктов, советскому государству достаточно было перестать бить господина Червякова саженцем по голове. Китайские коммунисты это поняли, легализовав частный бизнес примерно в 1979 году. Наши коммунисты начали движение в нужном направлении только при Горбачёве, когда экономика СССР дёргалась уже в конвульсиях на кафельном полу и пускала пену изо рта.

Далёкие от реальных дел люди пишут: «частник не может накормить страну, так как для обработки почвы нужны трактора, а трактор способны купить только крупные государственные компании». Этим наивным построением оправдывают, например, сталинскую коллективизацию и последовавший за ней колхозный голод 1932–1933.

В реальной жизни частник проводит механизацию лучше и быстрее, чем государство. Если бы Сталин просто не трогал крестьян, село бы механизировалось само, и никакого голода в СССР не было бы.

В качестве доказательства процитирую фрагмент из письма крестьянина Андрея Платова в вологодский журнал «Северный Хозяин» (Ноябрь 1915. № 22. стр. 16–17). Письмо нашёл подписчик Дмитрий Д.:

…зажиточный крестьянин может купить две–три [сельскохозяйственные] машины, но таковых [крестьян] найдётся только 3–5% из всего населения…

Как же быть?

Некоторые крестьяне нашей волости… стали устраивать особые товарищества…

У нас в селении 34 домохозяина. Из них не состоят в товарищества только трое. Каждый домохозяин нашей деревни в отдельности не имеет возможности купить двух и даже одной машины. Товарищество же имеет ручную молотилку завода Бадения, три веялки № 1 завода Феникс в Риге, 2 соломорезки, двухвальную мялку Хрущова, дранковый струг для изготовления дранки для крыш, пожарную машину и благоустроенный товарищеский колодец. Нашими машинами мы пользуемся сообща, без шуму, потихоньку, и их хватает для обслуживания не только товарищей, но часто (например, льномялка) отпускаются и в другие соседние селения.

Товарищество устраивается так: собираются несколько крестьян и сообща обсуждают, какая им необходима сельскохозяйственная машина. Для покупки таковой делают складочный фонд, для чего по уговору каждый товарищ вносит определённую сумму ежемесячно или раз в год, кому как удобнее. В нашем товарище вносят по 5 копеек в каждый месяц, а также берут иногда сообща какую-нибудь платную работу и вырученные за это работу деньги целиком вносят в товарищество. Так, например, мы сообща возили камень в посад Верховажский, брали выстилку дороги и т. д. Для хранения денег из среды товарищей выбирается казначей, который ведёт книгу прихода и расхода. Для каждой машины также выбирается заведующий, который ведает этой машиной, хранит её, ведёт порядок пользования ею и присматривает за ней. Если мне нужна какая-либо машина, я иду к заведующему ею и спрашиваю, когда могу пользоваться машиною в очередь…

PS. На фотографии к посту — реклама Харьковского завода Мельгозе, производившего сельскохозяйственные машины собственной конструкции.

Эрнест Иванович Мельгозе — типичный имперский капиталист. Техник по образованию, Эрнест Иванович начал бизнес с небольшой собственной мастерской. Когда конные молотилки, которые он изобрёл, стали пользоваться популярностью, господин Мельгозе купил землю и построил полноценный завод. Рабочие завода жили в частных квартирах, ученики — на верхнем этаже одного из заводских зданий. Техника завода получала медали на выставках.

После революции коммунисты отобрали завод у сына основателя, которому завод перешёл к тому времени по наследству, и переименовали «трофей» в честь товарища Артёма. Товарищ Артём, близкий друг Сталина, занимался в те годы борьбой против русских крестьян и дерусификацией Харькова, которую он в письмах Ленину называл «раскацапыванием города».