Если Польша — это экономическое чудо, то что тогда можно сказать о России?

Ирландский журналист пишет, что польские достижения — просто пустяки по сравнению с русским экономическим чудом. Брайан Макдональд — наш слон, он работает в России, пишет про политику, спорт и культуру. Кажется, его июньская статья про Россию не переведена ещё на русский. Исправляю упущение ( ссылка на оригинал ): В нынешнем западном дискурсе о трансформации Восточной Европы Польшу вспоминают как нечто само собой разумеющееся. Это, безусловно, триумф. Из серой усталости посткоммунистической инерции страна превратилась во что-то действительно впечатляющее: современную, стабильную и «бьющую выше своего демографического веса». Лишь в номинальном выражении она увеличила свой ВВП впятеро с 2000 года, подняла уровень жизни, встроилась в ЕС, перестроила инфраструктуру и вырастила глобальные корпорации. История по-настоящему выдающегося успеха. Но тут возникает странная тишина — и её становится всё труднее игнорировать. Если подъём Польши называют «чудом без всяких оговорок (Майкл А. Аруэ в Икс)», то каким языком описать траекторию России за тот же период? Номинальный ВВП России вырос с 259 млрд долларов в 2000-м году до более чем 2,2 трлн в 2024-м, и этот рост затмевает польский как в абсолютном, так и в относительном выражении. По паритету покупательной способности (ППС) разрыв ещё ощутимее: Россия поднялась с 1,1 трлн долларов до свыше 5,2 трлн, тогда как экономика Польши — примерно с 420 млрд до 1,6 трлн долларов. И даже эти цифры могут быть занижены. «Уорлд Экономикс», применяя альтернативные методики, учитывающие теневую экономику и устаревшую базу расчёта, оценивает реальный ВВП России по ППС в 2024 году более чем в 7,5 трлн долларов — примерно на 26 % выше официальной оценки Всемирного банка. Их модель предполагает, что теневая экономика составляет минимум 26 % всей хозяйственной деятельности, а возможно, и намного больше. Другие работы, например «Индекс Теневой Экономики» Сауки и Путниньша, оценивали «тень» почти в 45 % ВВП ещё в 2018 году. Отсюда следует, что значительная часть российской экономической жизни — от «конвертных» зарплат до незарегистрированного бизнеса — остаётся вне отчётности. Это хаотично и непрозрачно, но значит и то, что реальный объём производства куда выше официального. Номинально Россия выглядит экономикой среднего размера; по факту же она ведёт себя как крупная, скрытая под бюрократической вуалью. Всё это ничуть не умаляет достижений Польши. Напротив: её прогресс — плод тяжёлого труда, грамотной политики и, главное, европейской интеграции. Огромные потоки средств ЕС, сочетающиеся с мобильным и энергичным населением, создали условия для настоящего рывка. Однако, когда Польшу приводят как доказательство достоинств членства в ЕС, свободных рынков и предпринимательского духа, часто подразумевают (или прямо утверждают), что именно объятия Брюсселя обеспечили успех. И вот тут и возникает молчание. Потому что Россия — по любым разумным меркам — за последние два десятилетия продемонстрировала больший экономический рост, чем Польша, не получив ни евро из фондов ЕС, не имея доступа к единому рынку, без структурной помощи и с 2014 года — находясь под самым продолжительным в новейшей истории режимом западных санкций против крупной экономики. Да, у России колоссальные природные ресурсы. Но они есть у многих стран. Вопрос не в самом наличии нефти и газа, а в умении использовать их, одновременно выстраивая полноценную экономику. Мало кто верил, что у России получится; многие предсказывали крах (достаточно просто загуглить). Но в стране, которую часто принижают до «заправки с ядерными боеголовками», происходило нечто куда более сложное и неудобное для некоторых наблюдателей: подлинный, устойчивый рост. Это не хвалебная песнь России и не отрицание её изъянов: коррупции, вывоза капитала, неравенства — всё это реально и живуче. Но раздражает отказ хотя бы упомянуть её показатели рядом с польскими, будто признание этого факта разрушит любимый нарратив: мол, Брюссель приносит процветание, а отказ от него — гибель. Цифры равнодушны к политическим вкусам; это просто арифметика. Рост Польши заслуживает похвалы. Рост России — признания, особенно учитывая, что он пробился сквозь геополитический холод, финансовую изоляцию и институциональную враждебность. Это не делает Россию образцом, но делает её неудобным исключением. И соперничество тут ни при чём. Подъём Польши — не поражение России; выживание России под давлением — не свидетельство её непогрешимости. Перекос в том, как рассказывают их истории и что умалчивают, говорит больше о рассказчиках, чем о самих странах. Восточная Европа — не моралистическая пьеса для чужих интерпретаций; это регион сотен миллионов людей, со своими историями и выборами. И хотя путь Польши к процветанию пролегал через Брюссель, вовсе не обязательно, чтобы все дороги вели туда же. Признать это — значит не умалить Польшу, а наконец заговорить о регионе с честностью, которой он заслуживает.

Если Польша — это экономическое чудо, то что тогда можно сказать о России?

Recent Posts from This Journal

Компьютерные игры или миллион долларов?

О будущем Украины

Как будет выглядеть Чебурнет

Error

Recent Posts from This Journal

Компьютерные игры или миллион долларов?

О будущем Украины

Как будет выглядеть Чебурнет