Беня Лазерман про отдых в СССР: olegmakarenko.ru

На днях мы обсуждали рассказ везучего или привилегированного отдыхающего, который мог целый месяц отдыхать в Сочи за 25 рублей ( ссылка ). Большая часть советских граждан, однако, позволить себе цивилизованный пляжный отпуск не могла. Это в Германии один усатый социалист выстроил целую флотилию круизных кораблей, благоустроил несколько курортов и массово отправлял немецких рабочих восстанавливать силы на море ( ссылка ). В СССР так не получилось: страна была слишком большой, тёплых морей не хватало на всех. Жестокая арифметика показывает, что государство заготовило для отдыхающих всего лишь несколько миллионов коек ( пруф ), которых на 250+ млн человек не хватало категорически… Передаю теперь слово Бене Лазерману — хорошо известному вам специалисту по советскому быту. Он расскажет, как именно отдыхал советский народ в те подёрнутые ностальгической дымкой времена. --- Начало цитаты --- В наше просвещённое время выбор места отдыха – серьёзное дело. Деньги решают, но когда перед тобой открыт весь мир, а средства позволяют, появляется повод для раздумий. Все вы эти проблемы знаете. В советское время таких терзаний у народа практически не было. Сначала надо было определиться, на какой отдых вы рассчитываете – организованный или дикий. Если организованный, то выбор был не слишком велик. У каждого предприятия, организации, треста и т.п. обычно была турбаза или пансионат, этим же предприятием построенная и содержимая. У небольших и бедных организаций это как правило были небольшие летние турбазы в пригороде, на лесной речке, у тех, что побогаче – ещё и на море. Достать туда путёвку было делом не слишком простым – тут снова включался он, великий и всепроникающий блат. Даже в масштабах одного предприятия, где, казалось бы, все всех знают, в ход шли интриги, мелкие материальные знаки внимания, взаимные услуги и так далее. Если не было блата в профкоме – подключался блат в поликлинике: ставился липовый или истинный диагноз – какой-нибудь гастрит или пиелонефрит – и появлялась возможность требовать санаторно-курортного лечения. Вероятность получить медицинскую или профсоюзную путёвку в горячий сезон, да ещё и на топовый морской курорт типа Ялты или Сочи, стремилась к нулю при любом блате – ну, если только ты не был высоким партийным чиновником как минимум областного уровня или сам не работал в этой системе – медицине, к примеру. Но народ был рад и февралю в Кисловодске, Трускавце, а то и в Кармадоне – до знаменитого оползня там тоже были санатории. Развлечений там не было практически никаких, ездили туда в основном зрелые дамы и мужики типа Васи Кузякина ради утех плотских на стороне, да пенсионеры, чтоб хоть как-то разнообразить жизнь — дачи до 1982-1985 были в СССР редкостью. Для тех, кто не мог достать путёвку в санаторий, более достижимым вариантом был отдых на турбазе своего предприятия или треста. Такой отдых обходился ещё дешевле – как из-за компенсации части стоимости путёвки за счёт профсоюза (порой до 90%, реально), так и, порой, за счёт стоимости перевозки. Так, завод Рудгормаш имел одну турбазу на Дону, другую – на Азовском море, под Ейском, и возил отдыхающих на отдых и с отдыха заводским транспортом, автобусами. Автобусы были убогие, поэтому часовую поездку на Дон перенести было легко, а вот почти суточную до побережья Азовского моря без потерь переносили не только лишь все. Автобус, эта раскалённая коробка, пропахшая [человеческими выделениями], передвигалась со скоростью 60-70 км/час, ибо о кондиционерах в транспорте тогда даже и не помышляли, а трасса М4 в те годы была двух-, в редких местах трёхполосной с выщербленным покрытием, без придорожных капиталистических кафешек, сортиров и разделительных отбойников. Но по тем временам и такой способ перемещения имел огромный плюс – гарантированную транспортировку тушек отдыхающих туда и обратно, да ещё и бесплатно (входила в стоимость путёвки). Второй, казалось бы, неожиданный плюс – гарантированное трёхразовое питание, незатейливое, стандартное, столовское, но качественное. И эту тему я тоже раскрою позже. Минусом было отсутствие выбора. Несколько лет подряд ездить в одну и ту же турбазу, да ещё если она расположена в неудачном месте, на берегу Таганрогского залива, отличающегося заиленностью и грязью, где из досуга только убогая библиотека на полсотни книжек, бильярд да ветхий кинофильм через вечер, где даже до ближайшей станичной субботней дискотеки надо было топать несколько километров туда и обратно, чтобы поскакать с селянками и выхватить тумаков от местных парубков, не самое большое удовольствие. Впрочем, Азов – море рыбное, и любители рыбалки не вылазили с берега. Окошки корпусов были увешаны вывешенной на просушку таранкой, которую домой увозили мешками. На местном рынке можно было прикупить всякую диковину: битых голубей, перепелов, фазанов, браконьерские осетрину и чёрную икру. На турбазах средней полосы, кроме рыбалки, пользовалась популярностью «тихая охота», сбор грибов. С половой распущенностью на ведомственных турбазах было, как правило, никак от слова совсем – ведь все работали в одном коллективе и знали друг друга и членов своих семей, как облупленных. По вечерам – кино, если привезли, карты, домино, бильярд (если есть), водка. Пацанва и молодёжь иногда сражались в футбол и волейбол. Танцы, кому приспичило – если только на соседнюю турбазу или в ближнее село. Для внесения некоторого разнообразия в такой отдых иногда заводы взаимообразно обменивались путёвками, чтобы иметь возможность отвезти своих сотрудников в новое место. К примеру, у завода Синтетического Каучука (СК) был пансионат в центре Геленджика – это был уже совсем другой уровень отдыха. Короче, это был отдых по принципу «чистенько, но бедненько». Впрочем, для семей с детьми этот вариант был в самый раз. Почему-то в те годы – да у многих и сегодня – был крайне широко распространён стереотип, что ребёнка раз в год нужно непременно вывезти на море, причём не спрашивая его желания. Ездили обычно на весь стандартный отпуск – 4 недели, и это можно понять, потому что детские организмы активно сопротивлялись такому насилию над собой: неделя – акклиматизация с температурой, рвотой и поносом, неделя – мучения от солнечных ожогов, и только после этого дитя уже стоически могло переносить ежедневную двенадцатичасовую прожарку. Собственно, желания детей ехать на море никто не спрашивал – надо, и всё. При этом пляжный отдых часто приравнивался к рабочей смене на заводе: 4 часа утром, час на обед – и снова на пляж, как проклятый. Так я в числе прочих нехороших привычек получил мощную пожизненную прививку от пляжного отдыха. По сей день я не питаю к морю ни малейшего пиетета, к морским купаниям категорически равнодушен. По молодости ради удовольствия жены и детей езживал на юга, но вот уже 10 лет там не был и не стремлюсь, отдыхаю – подчёркиваю, отдыхаю, а не гроблюсь на грядках – на даче в средней полосе и тем счастлив. Так вот, про пляж и пляжный детский досуг. По причине тотального отсутствия гаджетов мятущийся детский разум искал успокоения в картёжной игре, строительстве песочных замков, коллекционировании ракушек и прочих немудрящих забавах. Некоторые мажоры щеголяли масками, трубками и ластами, но рассматривать во взбаламученной воде с вытоптанным дном можно было только задницы граждан отдыхающих, так что, эта роскошь была совершенно бесполезной. Выручали на пляже отдыхающих всех возрастов карты. Играли, разумеется, не на деньги, а ради убийства времени, на щелбаны или на камушки. Каких только карточных игр я в те годы не освоил! Дурак подкидной и переводной, ведьма (Акулина), очко, пас, пьяница. Когда стал постарше, освоил на пляжах петуха, тысячу, буру, делал первые шаги в преферансе. Каких только разновидностей карт я ни повидал! Особенно мне нравились «Чёрный палех» и «Рисунки индейцев майя». Уже в наши дни, ностальгируя, я приобрёл эти колоды на антикварном аукционе. …Сдаётся мне, культура карточных игр, не приносящих материального дохода, канула безвозвратно в Лету, как и многие другие незатейливые развлечения… Для тех же, кого такой вариант не устраивал или за отсутствием блата оставался последний вариант – дикий отдых, и вот это была истинная дорога мужества, отдых суровый и непредсказуемый, настоящая закалка духа и триумф воли. Испытания начинались с покупки билета. Это сейчас потыкал пальчиком в смартфон и приобрёл электронный билет, а тогда надо было ехать на вокзал или в транспортное агентство. Особенно приятно было, что сии офисы, как правило, располагались в центре города, а работали, как и все рабочие и служащие, с 9 до 18 с перерывом на обед и двумя выходными, в субботу и в воскресенье, и для покупки билетов нужно было изыскать возможность оторваться от основной работы, чтобы в рабочее время уделить несколько часов этому процессу. Билеты, как всё и вся в СССР, были дефицитом, особенно на горячий сезон и южное направление, поэтому процедура приобретала оттенок утончённого цинизма: билеты на поезд начинали продаваться, если мне не изменяет память, за полтора-два месяца до фактической даты, выбрасывались в продажу они как-то партиями, так что, окошко перед носом могло закрыться со словами «приходите завтра», и оставшийся в этот день без билетов народ формировал очередь на завтра с номерами на руке чернильным карандашом. Большой срок продажи ЖД-билетов позволял в родном городе купить (достать) билеты сразу туда и обратно, что снимало с отдыхающих чуть ли не половину проблем отпускных тягот и лишений. С билетами на поезда крепко выручали, как и во многих других вопросах, пенсионные деды и бабки – в те годы паспорт для поездки на поезде был не нужен. С самолётом было не так – с 1971 года только по паспорту, поэтому требовалось личное присутствие в очереди. К тому же билеты на самолёт продавались не ранее, чем за 2 недели до вылета. Это придавало дикому отдыху прилетевших на юг особенный шарм: чуть ли не с первого же дня отдыха надо было каждый вечер ходить в трансагентство, отмечаться в заранее сформировавшейся очереди на все рейсы подряд, отмечать уменьшение числа на руке в ожидании появления в продаже билетов в твой родной город на нужное число. Стоили билеты чувствительно: поезд от Воронежа до Симферополя, Адлера или Новороссийска обходился в 10 рублей за место в купе или в 5 рублей за место в плацкарте, это в один конец. Самолёт стоил около 20 рублей. Но это мы забежали вперёд. Итак, дикари разжились билетами и приехали в курортный городок. Первая проблема – жильё. Гостиница – это был абсолютно фантастический вариант. Вообще, гостиниц в СССР было мизерное количество, предназначались они для чиновников, очень сильно блатных и богатых – цеховиков, воровских авторитетов, крупных торговцев из закавказских республик — и прочего привилегированного люда. Для размещения даже они (ну, кроме властьпредержащих) обычно давали очень солидный куш на лапу персоналу, иначе никто и разговаривать бы не стал. Сдача внаём частного жилья и, тем более, квартир, которые, как мы помним, в СССР в подавляющем большинстве случаев гражданам не принадлежали, считалась в те годы источником нетрудового дохода, и именно поэтому носила характер, во-первых, массовый, ибо милиция взымала свою дань с владельцев (да, уже тогда появились первые навыки милицейского крышевания, не от бандитов, а от справедливого следствия и наказания), во-вторых, всё-таки полулегальный, ибо у владельцев включались то ли остатки стыда, то ли понимание, что откровенно наглеть всё-таки не надо. Поэтому отправляющиеся на юг дикари предпочитали запасаться заранее проверенными паролями-явками сдаваемого жилья с прошлого сезона у знакомых и родственников. Квартиры сдавались по вышеуказанной причине редко, а вот частное жильё, большая часть которого оставалась всё-таки частным владением, пользовалось особой популярностью. Как приблизительно это выглядело, можно увидеть в фильмах «Спортлото-82» и «Будьте моим мужем». Хозяйский дворик, облепленный клетушками всех фасонов и форм, выстроенных дендрофекальным способом (напомню, стройматериалы в СССР были не просто дефицитом, а ультрадефицитом, никакого блата не хватало на капитальное строительство, поэтому на летние пристройки шло даже содержимое свалок и напиленный диким образом ракушечник), был стандартным тогдашним южным хостелом. При этом двуногие жители нередко соседствовали с четвероногими и пернатыми: три года мы останавливались в Евпатории у одной и той же хозяйки в татарском квартале, и за это время у них на участке сменились куры, гуси и кролики. Самыми мерзкими были куры, будившие всех ни свет, ни заря, а самыми прикольными – кролики, прорывшие норы из вольера по всему подворью и выскакивавшие из-под ног в самых непредсказуемых местах. Обычный тариф в капитальной, зимней комнате для нас, как для привилегированных, проверенных жильцов составлял в конце 1970-х годов 2,5 рубля с человека в день. Меня родители возили «оздоровляться» по очереди, так что выходило по пятёрке в день за комнату, 150 рублей в месяц. Молодёжь же, особенно молодые бездетные пары, довольствовались летними пристройками за ту же цену. Всего во дворе было 5 помещений для сезонных отдыхающих – вот и считайте. Но и жильё не было последним препятствием на пути к безоблачному отдыху. Как известно, соловья баснями не кормят, а кушать хочется ежедневно. И вот с этим у дикарей была тоже изрядная проблема. Это сегодня в любом маленьком городке есть и кофейни, и кафе, и столовые, и шаурмячные, и прочая. В СССР количество заведений общепита в райцентре типа Евпатории, Ейска или Геленджика можно было по пальцам пересчитать, а поголовье отдыхающих исчислялось десятками тысяч. Частных кафе не было, а в государственные очередь выстраивалась за час до открытия – народ по пути на пляж торопился пополнить запас калорий. Кафе открывались в 9 утра, стояние в очереди отнимало минут 40-60, минут 20-30 уходило на приём пищи. На пляж даже самые ранние пташки попадали уже в самое пекло. С обедом было совсем скорбно: на пляже можно было съесть привозимые по часам вечные советские пирожки с повидлом и котятами (ливером), да беляши с чебуреками. Поэтому мы с родителями приспособились завтракать и ужинать на квартире (из продуктов, купленных на базаре), а обедать какой-нибудь нехитрой снедью из ближайшего магазина. Обычно это были булочка, кефир и плавленый сырок, несколько раз в отделе кулинарии попадался жареный морской окунь – он тоже шёл в дело. Харчи покупались в магазине, а поедались в ближайшей чахлой посадке дикорастущих оливок, едва отфильтровывавшей незначительную часть испепеляющего полуденного зноя и источавшей запах моря, соли и подсохшего человечьего навоза – с туалетами на диких и полудиких пляжах тоже дело обстояло печально – а свежий бриз носил по посадке клочки испачканной газетной бумаги. На старых городских пляжах, конечно, всё было значительно цивильней – оборудованные солярии, туалеты, раздевалки, топчаны для рано встающих. Наконец, изнурительный сеанс «оздоровления» длиной в день завершался, и можно было идти домой. Только с заходом солнца мне удавалось несколько примириться с пребыванием на юге: становилось не жарко, можно было попить холодного кваса из бочки или газировки из автомата – к ним очереди были не очень большие. В редкие магазины вечером лучше было не соваться: их атаковали семейные отдыхающие в поисках продуктов и пепси-колы из близлежащего города-героя Новороссийска, а мужское население – в поисках синьки, особенно южных портвейнов, которые в средней полосе встречались крайне редко. Отцы семейства, отстояв неслабую очередь, дули пиво у вендинговых автоматов. Кстати, в Воронеже никогда не было пивных автоматов. Почему – не знаю. Я их встречал только в столицах да на курортах. В редкие рестораны (Бог мой! В нулевые и начало десятых, проходя мимо этих крымских «ресторанов», когда Крым был ещё не наш, я плакал кровавыми слезами: в России из этих ресторанов даже шаурмячников бы с позором изгнали, а на дорожку высекли бечёвкой) вечером стояла длиннейшая очередь явно на несколько часов ожидания. Кто и зачем в ней стоял, лелея надежду выпить фужер сушняка и закусить сомнительным гуляшом и мороженным, я до сих пор не знаю. Цыгане вечером продавали по конскому ценнику всякую яркую чушь: свиристелки в виде соловьёв, игрушки йо-йо, пучки разноцветного крашеного ковыля, чёрно-белые раскрашенные фломастерами фотовиньетки с омерзительными котятами и видами курортов, бумажные фунтики с варёными мелкими черноморскими креветками (кстати, кто-нибудь помнит, что такое «фунтик» и как его сделать самому?!) контрабандную жвачку всех сортов и видов, сахарных петушков на палочке, иногда – яркие пластиковые пакеты, косметику, солнцезащитные очки и прочую дребедень. У танцплощадок гужевалась молодёжь раннефертильного возраста в ожидании потенциального полового партнёра: девушки в боевом макияже, тактическом прикиде и с фирменными пластиковыми сумочками «Мальборо» или «Родео», купленными по соседству у цыган, парни – в состоянии разной степени опьянения, ибо мужЫк прекрасен богатым внутренним содержанием, а снаружи — sicut est. Мне по малолетству эти темы были ещё без надобности – у меня были другие развлечения. Идя по шумному вечернему курортному проспекту, я любил слушать и рассматривать, где возможно, ночную жизнь южной природы. Скрежет цикад и проблески редких светлячков, мерзкие на вид проносящиеся между ног многоножки-мухоловки, рваный петляющий полёт летучих мышей – кстати, в 9-10 лет я слышал их эхолот, непрерывное цвирканье, а мне никто не верил – мол, это за пределами человеческого диапазона, и лишь в зрелом возрасте я узнал, что у ребёнка верхний порог восприятия высоких звуков значительно выше, чем у взрослого, так что, я реально их слышал – всё это было мне интересно. А в один из сезонов я на евпаторийской эспланаде наблюдал, как охотится на спящих птиц ушастая сова – она в ярком свете фонарей, ничуть не скрываясь, неторопливо и беззвучно летела в десятке метров над головами шумной толпы и зависала перед кронами деревьев, вглядываясь, не пошевелится ли потенциальная жертва. В целях развития целкости и меткости мне выдавалось ежевечерне 30 копеек на тир – столько стоили 10 выстрелов. В данном случае полезное удалось совместить с приятным – стреляю я до сих пор хорошо. Но особым волшебным местом вечернего досуга для меня были залы игровых автоматов – тех самых, по 15 копеек. «Морской бой», «Воздушный бой», «Снайпер», «Автогонки», «Зимняя охота», «Подводная лодка», «Баскетбол (парный)», «Танкодром», «Скачки» — это была настоящая феерия! Но это по причине кусачей цены мне позволялось два раза в неделю по 1,5 рубля – по 10 подходов. Кстати, если вы захотите погрузиться в эту прекрасную пору детства, и, если вы живёте в Петербурге или будете там проездом – обязательно посетите Музей Игровых Автоматов – там всё это благолепие сохраняется и, главное, работает. Пятнашки можно наменять на месте, но если вы взломаете свою старинную детскую копилку и принесёте личные монетки, то администрация вам ничего плохого не скажет – запас монеток никогда не лишний. А расположен он по адресу Конюшенная площадь, 2В, прямо через канал от Спаса на Крови. Рядом сам Храм, Русский музей, сувенирные ряды, Марсово поле, Дворцовая площадь, так что можно совместить приятное с полезным. Вот так неторопливо проползал и завершался курортный отдых, и наступала пора возвращаться домой. Но, даже если вы обеспечили себя обратными билетами, нужно было ещё мужественно и стойко перенести последнее испытание – путь домой. Самолёт – это хорошо. Дороговато, но быстро и гигиенично. Советский поезд с юга – это даже не песня. Это оратория. Оратория буквальная, из визгов здоровых и больных детей, из запахов массово закупленных, транспортируемых и неизбежно подгнивающих южных фруктов, мужского и женского пота, немытого сутками туалета, сигаретного дыма из тамбура, особенно колоритная и впечатляющая в плацкартных вагонах. И жара. Испепеляющая жара, особенно на остановках и стоянках, когда нет сквозняка из открытых окон. И ещё. Несмотря на плановую экономику – а, может быть, именно благодаря ей – поезда никогда не приходили вовремя. Опоздание на час – считай, пришёл вовремя. На два-три – терпимо. Рекорд – поезд Симферополь-Воронеж, 1989 год, 6 (шесть) часов. Где и как он шёл – не представляю. Возможно, машинисты толкали его в горку задницами. Я не знаю. Я был уже балшой малшыг, дембель, приехал на вокзал встречать мать из Ялты. Когда объявили о шестичасовой задержке, я неторопливо посетил кафе-мороженное, купил газетку, почитал анонсы, сел на троллейбус и поехал на выставку современной карикатуры. Неспешно вернулся с неё пешком и ещё часик посидел на вокзале. Дождался. Приблизительно вот так массово отдыхали летом строители светлого будущего. Были, разумеется, и другие варианты, краткосрочные и долгосрочные, зимние и летние. Но это было уже из области пусть и не экзотики, но нетипичного отдыха. Когда-нибудь напишу и об этом. В заключение – одно маленькое приключение. Дело было всё в той же Евпатории. Идём мы с отцом утром на пляж. Отец 1935 года рождения рассказывает про войну, про жизнь в прифронтовой полосе. Я слушаю, развесив уши. Сворачиваем за угол, а там… НЕМЦЫ!!!!! Настоящие солдаты Вермахта в фельдграу, с винтовками. Около взвода стоят в строю. Офицер прохаживается, похлопывая по голенищу прутиком. Несколько человек получают из машины оружие, а у входа в храм стоит мотоцикл с коляской и пулемётом. Мы замираем в немом остолбенении, стоим так какое-то время, и только позже замечаем чуть ниже по улице софиты, кинокамеры и суетливых людей в современной одежде. Снимают кино. Я его даже позже в кинотеатре смотрел – фильм «Воспоминание», 1978 год. --- Конец цитаты --- Лично я застал СССР ребёнком — страна развалилась, когда мне было 13 или 14 лет. В целом, однако, мои воспоминания о советском отдыхе вполне соответствуют вышеизложенному. Пожалуй, если бы мне предложили отдохнуть таким образом сейчас, в 2025 году, я бы затребовал за моё участие в таком приключении значительную сумму. PS . Другие статьи Бени Лазермана можно найти вот здесь .

Беня Лазерман про отдых в СССР

Как Репин оклеветал Ивана Грозного

Гонения на фермеров. Вам что, 120 рублей жалко?

Зачем Россия проводит вторую волну приватизации

Error

Как Репин оклеветал Ивана Грозного

Гонения на фермеров. Вам что, 120 рублей жалко?

Зачем Россия проводит вторую волну приватизации