«Я на выборы никогда не ходил, но в этот раз точно пойду за Камалу Харрис голосовать. Кандидат от народа!». В понедельник госпожа Харрис пообещала раздать миллиону негров по 20 тысяч долларов (2 млн рублей) на запуск бизнеса и легализовать марихуану. Деньги будут давать в виде прощабельных кредитов, так что чернокожие ребята из гетто смогут почувствовать себя в роли мажоров из богатых семей: дескать, вот тебе двадцатка, Тайрон, попробуй что-нибудь замутить. Если не получится, ничего страшного, мама с папой всё равно тебя любят (ссылка).
Будет странно, если чернокожие ребята не выстроятся в очередь за халявой. Забавно, что марихуану Харрис легализует именно ради тёмной части своего электората, прямым текстом заявляя, что наркотики — это про чёрных. Цитирую (ссылка):
«Харрис “снимет несправедливые правовые барьеры, которые мешают чернокожим мужчинам и другим американцам, легализовав марихуану на национальном уровне, и будет работать с Конгрессом для обеспечения того, чтобы безопасное выращивание, распространение и владение рекреационной марихуаной стало законом”, — указано в заявлении предвыборного штаба Харрис.
“Она также будет бороться за то, чтобы по мере формирования национальной индустрии каннабиса чернокожие мужчины, которые на протяжении многих лет подвергались чрезмерному полицейскому надзору за употребление марихуаны, получили доступ к созданию капитала и рабочих мест в этом новом рынке”, говорится в заявлении кампании».
Вы меня давно знаете: расизм мне чужд. Однако надо учитывать страновую специфику США. Левацкие программы на протяжении многих десятилетий загоняли афроамериканцев на культурное дно.
Во-первых, в США несуразно большие пособия для матерей одиночек. Как результат, если в золотой век США, после Второй мировой войны, негры росли преимущественно в полных семьях, с мамой и папой, то к настоящему времени большая часть негритят растёт в семьях без отца. Власти экономически подталкивают негритянок к разводам — им так получается выгоднее.
Во-вторых, в США роскошно высокие, развращающие пособия по безработице. Это резко снижает мотивацию негров к труду, так что многие из них выбирают путь принципиального безделья.
В-третьих, в США превозносят современную культуру местных чернокожих, то есть культуру городского криминала, и всячески травят культуру белых, то есть культуру усердной учёбы и ответственного труда. Негритянский школьник, который хорошо учится в школе, надеясь позже поступить в вуз и работать на обычной работе, сталкивается с жутчайшим давлением среды: его травят и в школе, и во дворе, и даже в собственной семье.
Несложно заметить, что все три проблемы созданы искусственно, поэтому в теории их можно было бы разрешить по щелчку пальцев, просто отменив дурные программы:
1. Резко снизив пособия для одиноких чернокожих матерей.
2. Сократив пособия по безработице до уровня «тарелка супа и койка в общаге».
3. Перестав бороться против белой капиталистической культуры централизованно.
На практике, разумеется, так никто делать не будет — особенно Камала Харрис, которая обещает текущее непотребство даже усугубить.
Очевидная часть проблемы — продолжение деградации политической системы США. Прямой подкуп избирателей и розжиг межрасовой розни, как верно указывает Кримсональтер, это уже даже не южноамериканские, а африканские методы ведения политической борьбы. Те самые методы, которые делают африканские страны такими бедными, безблагодатными и бесперспективными.
Поможет, кстати, навряд ли. Узнав, что Камала Харрис намерена легализовать марихуану и выдать неграм по 20 тысяч долларов «на бизнес», типичный белый американец сразу подумает о плохом. Он решит, что негр не будет на эти деньги открывать ни велосипедную мастерскую, ни букинистический магазин. Он решит, что негр закупит на все 20 тысяч горшки с марихуаной, а потом пойдёт на улицу, чтобы приставать к прохожим, требуя купить у него косяк.
Вот типичная история из Франции, где фиксируются аналогичные проблемы (ссылка):
Винсент, 50 лет, предприниматель, говорит [в эфире телепередачи], что Марсель полностью захвачен торговцами наркотиками. Полиция разводит руками, мол ничего не может сделать. История Винсента:
«Я сдаю здание в аренду в центре Марселя. В этом году дошло до того, что арендаторы не могут войти в него, прямо перед зданием точка продажи наркотиков, и к прохожим пристают с требованием купить наркоту.
Я подъехал поговорить с наркобарыгами на точке. Мне сказали, что у меня 3 минуты, чтобы свалить, потом меня застрелят. Полиция самоустранилась: сказала, что ничего не может сделать.
Мне пришлось обратиться к знакомому бандиту, тот связался с другом в парижской тюрьме, который позвонил на зону в Лилле, а оттуда уже попросили наркоторговца в Марселе передвинуть свою точку».
В общем, примерно это представит себе белый избиратель в США и, кряхтя, всё же пойдёт голосовать за Трампа, даже если ранее собирался остаться дома и смотреть бейсбол. Камала получит сколько-то голосов негров, уже потративших в уме 20 тысяч, но подарит при этом столько же голосов своему конкуренту, который марихуану на федеральном уровне не легализует, и неграм по 20 тысяч не раздаст.
Неграм, кстати, подарок в 20 тысяч долларов только повредит. Вопреки левацким мифам, невозвратный кредит — это плохой способ начать бизнес. Для старта бизнеса нужны готовность вкалывать и особый предпринимательский настрой, а не свалившиеся с ёлки деньги, поэтому почти все начинающие «бизнесмены» быстро растратят «стартовый капитал», после чего выйдут из дела с долгами, с конфликтами и с разочарованием в самих себе.
В общем, Дональд Трамп и Камала Харрис увлечённо курочат Америку, и нам, по большому счёту, не так уж важно, кто из них победит. Однако всё же Камала Харрис — это кандидат рассудка, а не сердца. Даже отсюда, с другого конца глобуса, выдерживать нейтральность по отношению к ней и к её команде довольно тяжело.
В Европе тем временем деградация системы также идёт своим чередом. Так, один из высокопоставленных оппозиционных депутатов Германии — аналог нашего Зюганова, пожалуй — предложил ввести в Германии нечто похожее на сталинскую практику принудительного всучивания гражданам облигаций. Его идея в том, чтобы отобрать у немцев по 10% от их банковских вкладов, но не навсегда, а как бы в долг, даже под небольшие проценты. Таким образом можно будет настричь около 3 трлн евро, чтобы пустить их на «развитие общественной инфраструктуры» (ссылка).
Если бы я жил в Германии, я бы воспринял подобные обсуждения в парламенте как стоп-сигнал: «деньги в немецких банках лучше не хранить». Живу я, однако, в России, поэтому идея хранить хоть что-нибудь в неверной Европе давно уже кажется мне верхом беспечности. К примеру, крупнейший банк Кипра позакрывал россиянам с 2022 года около 20 тысяч счетов (ссылка). Как показывает опыт, для значительной части клиентов банка принудительное закрытие счетов обернулось потерей не только нервов, но и денег.
В общем, устойчивой властной системы на Западе больше нет, защиты прав собственности нет, сильных органов правопорядка тоже нет. Осталась только инерция — проедание наследства, созданного великими дедами и прадедами нынешних бестолковых политиков.
Если ничего не изменится, Запад обречён на глубочайший кризис. Западу теперь остаётся надеяться только на чудо, на технологическое вундерваффе, которое полностью изменит правила игры. Посмотрим, сработает ли план, и окупятся ли триллионы, которые на Западе вливают в разработку сильного ИИ. Последний раз, как мы помним, амбициозному австрийцу никакие вундерваффе не помогли.
PS. Как верно указывают читатели, в некоторых странах, таких как США и Великобритания, "billion" действительно означает миллиард. Однако в немецком языке "Billion" соответствует триллиону. Таким образом, в данном контексте "2,8 Billionen Euro" — это 2,8 триллиона евро.