Теоретически в СССР можно было купить квартиру через кооператив. На практике, однако, были два нюанса. Первый — на кооперативные квартиры тоже была очередь, встать в которую могли далеко не все. Если вы жили один в комнате в 9 квадратных метров, считалось, что условия у вас и так роскошные, другого жилья вам не нужно, так как кто-то в такой же комнате втроём живёт. Тут, кстати, советские власти получили неожиданное преимущество: бездетная одинокая учительница, выйдя на пенсию в коммуналке, не оставляла после себя потомков, которые могли бы пожаловаться в блогах на эту несправедливость, то есть на ноль выданных метров за 40 лет усердного труда. Отчасти это было случайностью, отчасти — циничным расчётом. При распределении благ социализм одаривает не тех, кто заслужил, а тех, кто классово близок, или тех, кто может принести ему пользу.
Второй нюанс — собственность на кооператив была довольно условной. Её могли обесценить, например, вот таким путём (цитирую из комментариев):
Мама пришла в трест молодым специалистом в 1956 году, дали общагу, комнату на две семейные пары, через занавеску, я там и родился в 1963 году. Маме сказали — квартир нет, можем в очередь на кооператив поставить, но надо внести первый взнос. Мама с папой меня отправили к бабушке в деревню, а сами на Север, на год, на заработки, заработали на первый взнос, в 1965 году въехали в кооперативную квартиру. Двухкомнатная хрущёвка, 41 кв.м, комнаты смежные. Жили вчетвером, в 1968 сестра родилась. Стояли в очереди на расширение до 1986 года. Мама всё время работала на одном месте, пошла к директору, говорит: я 30 лет работаю, пришла как молодой специалист, стою до сих пор. Дочь летом родить должна, 6 человек в квартире будет, я что, за 30 лет квартиру не заработала? Директор сжалился, говорит: дадим трёхкомнатную в новом доме, 66 метров, но ты должна квартиру кооперативную отдать тресту… Мама ходила к юристам, они говорят — не имеет права, это твоя собственность, пиши жалобы. А маме сказали: будешь жаловаться, вообще ничего не получишь. Ты жилье имеешь и всё, трест не обязан тебе квартиру давать. В общем, мама отдала свою хрущёвку взамен трёшки. Вот всё что она за 30 лет заработала — вот они радости социализма. За эти 30 лет мы два раза ездили на юг по путевкам, один раз родители за границу, и мы с сестрой каждый год в пионерлагерь, и всё.
С одной стороны, трёшка лучше двушки. С другой стороны, тут проявилась одна из самых неприятных особенностей социализма — несправедливость. Отданные за кооперативную двушку несколько десятков зарплат обесценили, так как все права собственности были в СССР, повторюсь, довольно условны. Представляю настроения семьи, которая лишилась купленной за тяжело заработанные деньги кооперативной квартиры, в то время как семья из соседнего отдела получила ровно такую же трёшку «бесплатно».
Такая несправедливость была повсеместной именно потому, что квартиры были «бесплатными»: скидывались на квартиры все трудящиеся, за счёт заниженных на государственном уровне зарплат, а распределяли квартиры по настроению начальства, то есть даже не пытаясь подсчитать, кто сколько вложил. Где дефицит, там и злоупотребления. Вот ещё несколько историй из комментариев (ссылка):
Я работал в автобусном парке водителем в Москве. По первому классу зарабатывал по 600 рублей. Но это подъем в 4.30 утра, домой приходите около 21.00, обед с 12 до 15, остальное время круги наматываете. В субботу — с 9 до 17 с маленьким обедом. Хоть обработайся, народу не хватало.
Мы жили впятером в трёшке: я с братом, родители и дед, отец матери. Чтобы встать на кооператив, в 1983 году надо было иметь не более 7 кв.м жилой площади на человека, а у нас было 42 кв на пятерых, то есть 8 с хвостиком. Отказ. Я тогда придумал фиктивно жениться на своей двоюродной сестре, ей пообещал 1000 рублей, когда жилье будет. Если выгорит двушка, то две тысячи. Вот и вкалывал. Оформили брак, через месяц поставили на очередь, ждать где-то год. Через три месяца умер дед, и меня с очереди вскоре сняли.
<…>
Мы стояли в очереди на жилье 14 лет, хотя папа был не последним человеком в районе: главным врачом детского санатория.
Получили двушку на троих, когда мне было 17 лет (начало семидесятых). Но вот какая незадача, в 22 года я женился, и у меня родился ребенок. В те времена женились рано, а замуж выходили ещё раньше.
И как жить двум семьям в двушке? Некоторые скажут — кооператив. Кооперативная двушка у нас стоила около 10 тысяч рублей. Мне не потянуть. Молодому специалисту доблестное государство платило 110 рублей. Жена не работала, а пособие тогда не предполагалось. Да и на кооператив тоже в очереди стоять нужно.
С заработанного рубля «передовое» государство платило нам 15 копеек. При зарплате 150 рублей, 750 рублей в месяц государство отбирало у нас. То есть за год СССР отбирал у нас 9000 тысяч рублей. Вот откуда все «бесплатное».
<…>
Дефицит был выгоден советским руководителям. Благодаря ему появились на предприятиях очереди на квартиры, автомобили, а также на бытовую технику (холодильники) и на импортную мебель. Очереди практиковали на предприятиях, в собесах, в райисполкомах и ещё чёрт знает где придумали. За любую «провинность», можно было легко лишиться места в очереди. Это обстоятельство помогало чиновникам держать в узде страдающих от советского дефицита советских граждан. Человек, простоявший годы в очереди, был привязан к предприятию, не был свободен в выборе места работы, не мог переехать в другой город.
<…>
Помимо ожидания в очереди государственной квартиры и покупки кооперативного жилья, в годы СССР существовал еще один необычный способ «улучшения жилищных условий населения». Мой дядя рассказывал, что в 1950-х годах им, рабочим одного из ленинградских заводов, предложили получить жильё, построенное «хозяйственным способом». Окончить «без отрыва от производства» курсы каменщиков, маляров, штукатуров и после работы… строить дом для себя самих в течение нескольких лет (а кто не желает или не может учиться — можно было потрудиться и простыми чернорабочими на этой стройке).
Здраво рассудив, что дело это неверное (а вдруг квартир на всех не хватит, или поселят каких-нибудь «блатных»), дядя несколько лет строил свой домик в ленинградском пригороде, ютясь с женой и ребенком во «времянке» на участке… Представляю, какой бы вой про «сверхэксплуатацию трудящихся» и «перекладывание обязанностей государства на плечи простого народа» подняли ностальгирующие, если бы сейчас практиковался такой способ «решения жилищной проблемы».
<…>
В СССР, чтобы встать в очередь на бесплатное жилье или покупку кооператива (только встать в очередь, бесплатного жилья можно было ждать очень долго, да и кооперативная очередь могла на три года растянуться), надо было иметь статус «нуждающегося в улучшении жилищных условий», а это означало, что надо было жить там, где на каждого прописанного не более 4,5-6 кв.м жилой площади, в зависимости от конкретной области РСФСР. (Жителей аварийных и непригодных для жилья домов ставили в очередь без дополнительных условий, но это был маленький процент от всех «нуждающихся»).
Прописать бабушек, дедушек и прочую родню для достижения заветной цифры, кроме жены и детей, а также случаев по мед.показаниям, не разрешали — закон предусматривал и это. Таким образом, живя в двухкомнатной квартире с родителями, молодой человек не имел шанса на получение или покупку отдельного жилья. Тут даже женитьба не помогала — слишком много метров, а зачастую и рождение ребенка ничего не поменяет по той же причине. Выход был один — выписываться и ехать в другой город (в своём развернут), устраиваться на предприятие с жилым фондом, 5 лет жить в общаге (иногда меньше, иногда больше) и потом ещё 5 лет отрабатывать это жилье. Если вы считаете это нормальным, то вам от жизни немного надо. А жителям Москвы или Ленинграда куда ехать? Им квартира в другом городе не сильно нужна.
Намного проще обзавестись жильем сейчас, без всяких предварительных условий, в любом месте, в любом количестве, любой площади и планировки, что было практически нереально в СССР.
Любителей мазохизма, которые почему-то это называют ностальгией, сразу обрадую — я жил в СССР, почти 30 лет прожил там, и эту тему знаю очень хорошо на собственном опыте.
<…>
Советские обещания ничего не стоили. Моего дедушку так с автомобилем мурыжили. Обещали, что если переведется на самый сложный участок работы, то через 2 года ему дадут право купить новый автомобиль — может быть, даже Волгу. В итоге эти 2 года растянулись на 8 лет. Каждый год кормили обещаниями, рассказывали про обстоятельства непреодолимой силы, давили на пролетарскую сознательность. Партийные [болтуны] делали это мастерски, и дедушка каждый раз им верил.
<…>
Такая же история была с моим отцом. Мы жили в коммуналке, он работал на стройке, и ему каждый год обещали дать трехкомнатную квартиру на семью из 4 человек.
Потом всякий раз оказывалось, что выделенные на трест квартиры уходили всяким «хорошим людям» из числа родственников и друзей начальства.
И снова обещания — в следующем году точно будет квартира, давай, вкалывай дальше. Так мы развал СССР и встретили в коммуналке.
Поэтому я всегда смеюсь, когда дети, не заставшие Советский Союз по возрасту, начинают рассказывать сказки типа «в СССР достаточно было устроиться на ближайшую стройку, чтобы сразу получить квартиру».
Наконец, был и ещё один нюанс. Современное поколение трактует советские квартирные истории прямолинейно: «купили двушку, бесплатно получили трёшку». Однако в СССР дела обстояли иначе — одновременно можно было владеть только одной квартирой, другие государство отбирало. Таким образом, выданная трёшка на самом деле — не трёшка. Это всего лишь выданная комната, то есть разница между трёшкой и двушкой.
Если бы семьи историй выше жили при капитализме, у них было бы несколько квартир: своя у каждого поколения как минимум. При развитом социализме, однако, власть запрещала гражданам владеть любыми активами, иначе как в минимальном размере, для личного пользования. Это была архиважная часть идеологии: советский гражданин должен был быть пролетарием, то есть не иметь ничего, кроме зарплаты и цепей. Разрешив гражданам иметь несколько квартир или, допустим, разрешив гражданам строить дома площадью больше 60 метров, государство допустило бы создание того самого класса собственников, который марксизм-ленинизм называл главным своим врагом.
На национальные республики, правда, запрет на собственность не распространялся… но это уже тема для отдельного разговора.