1. Многие известные афоризмы, приписываемые писателям-классикам, выражали всего лишь мнение героев их произведений — иногда даже отрицательных героев. Историк Сергей Цветков пишет (ссылка):
Красота не спасёт мир. И Достоевский ни при чём. Не говорил, не писал.
Знаменитая фраза вложена в уста его героям и оба раза в неоднозначном и, скорее, негативном контексте:
А. — Слушайте, раз навсегда, — не вытерпела наконец Аглая, — если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что «мир спасет красота», то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза! («Идиот», Ч.4, гл.VI)
Б. (Ипполит) глубоко и жадно перевел дух, как бы сбросив с себя чрезвычайную тягость. Он догадался, наконец, что ничего «не кончено», что еще не рассвело, что гости встали из-за стола только для закуски, и что кончилась всего одна только болтовня Лебедева. Он улыбнулся, и чахоточный румянец, в виде двух ярких пятен, заиграл на щеках его.
— А вы уж и минуты считали, пока я спал, Евгений Павлыч, — подхватил он насмешливо, — вы целый вечер от меня не отрывались, я видел… А! Рогожин! Я видел его сейчас во сне, — прошептал он князю, нахмурившись и кивая насидевшего у стола Рогожина; — ах, да, — перескочил он вдруг опять, — где же оратор, где ж Лебедев? Лебедев, стало быть, кончил? О чем он говорил? Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет «красота»? Господа, закричал он громко всем, — князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен. Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир? («Идиот», Ч. 3, Гл. V)
Действительно, не вполне понятно, каким образом красота должна спасать мир и от чего, собственно, она должна его спасать. Красота обычно создаёт проблемы, а не решает их. Как Елену Прекрасную, так и, например, Филиппа Красивого спасителями мира назвать сложно.
2. Разбор фейка о том, что в России якобы запретили часть произведений Достоевского, а также других классиков (ссылка):
Кстати, вчерашняя история про изъятие из продажи книг Достоевского, Уайльда и Пруста из-за закона о пропаганде ЛГБТ предсказуемо оказалась фейком.
Суть в чем. Есть такая Ассоциация компаний интернет-торговли (АКИТ). Еще в декабре на фоне законодательных новелл они составили список литературы, какая только пришла в голову, где хоть сколько-нибудь затрагивается гомосексуальная тема. На всякий пожарный.
Вчера этот список и всплыл. Мегамаркет зачем-то это подтвердил (да, к нему остаются вопросы). На этом фоне поднялась волна массовой истерии в каноничном ключе: "Ряяя, Путин запрещает читать Достоевского".
На самом деле никто ничего не запрещал, а сам список - это всего лишь страхи и фобии самой отрасли. Сегодня опровержения дают уже натурально на уровне Госдумы.
Вообще, конечно, депутаты воюют не туда. Невинную классику разбирают под микроскопом, а «Как закалялась сталь» — более вредную книгу, чем 95% радужных романов — собираются вернуть в школьную программу. Надо всё же правильно распределять усилия: кроме пропаганды заднего привода, есть ещё и пропаганда марксизма, и пропаганда экобесия. Последние две ничуть не менее вредны для общества, чем первая.
3. США выводят гендерно-нейтральную терминологию на международный уровень (ссылка):
Госсекретарь США Блинкен призвал сотрудников Госдепа избегать «проблемных» терминов, таких как «муж/жена» и «мать/отец» – The New York Post.
Блинкен предложил заменить «проблемные» слова на «все», «люди», «вы все», «родитель», «ребёнок», «супруг», «партнёр».
Внутренняя инструкция называется «Моделирование DEIA: Лучшие практики гендерной идентичности».
«Когда вы говорите, избегайте использования таких фраз, как "храбрые мужчины и женщины на передовой", предлагая "использовать более конкретные формулировки, такие как "храбрые спасатели", "храбрые солдаты" или "храбрые агенты"», – говорится в записке.
Что же, посмотрим, как эти храбрые агенты справятся хотя бы с хуситами. Пока что США проигрывают войну за Красное море с огромным счётом — причём, не в последнюю очередь, именно из-за дефицита здоровой мужественности в стране.