Сейчас в России безработицы нет, есть системный дефицит рабочих рук. Причины известны: демографический кризис, увеличение размеров армии, работающие в режиме форсажа оборонные заводы и бурный рост производства, вызванный освобождением рынков от иностранцев. Зарплаты неравномерно растут: в некоторых отраслях рост зарплат незаметен, в других зарплаты выросли уже в полтора-два раза и не собираются на этом останавливаться.
С одной стороны, можно порадоваться. Рост зарплат стимулирует бизнес повышать производительность труда, то есть автоматизировать, роботизировать и оптимизировать работу. В первую очередь, конечно, оптимизировать, так как основные потери рабочего времени приходятся на банальный бардак, когда, грубо говоря, надо стену строить, а кирпичи ещё не подвезли, так как замдиректора неделю назад забыл оплатить долг. Тут в России задел огромный — в какую фирму ни приди, большую часть времени сотрудники или чего-то ждут, или занимаются чем-нибудь ненужным, или исправляют ошибки, которые изначально можно было не допускать.
Проблема в том, что «лучшее лекарство от высоких цен — высокие цены».
Предположим, что в городе N открывается завод по производству ухокрутов. Заводу нужно нанять 300 рабочих, которых нет, так как все рабочие уже трудоустроены. Тогда завод ставит зарплаты на 20% выше, чем на других заводах, и пылесосит нужные ему кадры с рынка труда. Остальные 10 заводов в городе также вынуждены повышать зарплаты, чтобы не растерять персонал.
Начинается игра в музыкальные стулья — когда участников на одного больше, чем стульев, и они бегают под музыку вокруг, а когда музыка останавливается, должны успеть сесть. Тот, кому стула не хватило, выбывает из игры.
Заводы города N, столкнувшись с дефицитом рабочих, постепенно поднимают зарплаты, улучшают условия труда, предлагают медицинскую страховку и тому подобные плюшки. Вместе с тем, само по себе перетягивание рабочих друг у друга не решает системную проблему дефицита: если у вас 3300 рабочих мест на 3000 рабочих, можно тасовать колоду трудовых книжек до посинения, 300 рабочих мест так и останутся незанятыми.
В итоге дефицит рук в современном мире устраняется следующими способами:
1. Рабочих завозят откуда-нибудь извне.
2. Заводы грабят другие отрасли, забривая к себе в цеха официантов, блогеров и таксистов.
3. Заводы повышают производительность труда по методу дедушки Дарвина: больные, слабые и старые заводы закрываются, уступая место современным заводам, которые используют труд рабочих более эффективно — за счёт меньшего уровня бардака, например.
Если изменения идут достаточно медленно, то через несколько лет ситуация приходит к новой норме: на 3000 рабочих города снова приходится примерно 3000 рабочих мест, но эти 3000 рабочих теперь производят больше, чем раньше, так как кому-то поставили новый станок, кого-то заставили по-настоящему вкалывать все 8 часов, а кому-то начали, наконец-то, подвозить материалы без задержек и в достаточном количестве. Это здоровый капиталистический цикл, благодаря многократному повторению которого производительность труда в капстранах установилась в итоге в разы выше, чем в соцлагере.
Однако если дефицит рабочих слишком остёр, наблюдается другой эффект: заводы не могут месяцами найти хоть кого-нибудь на свои вакансии, производство встаёт, выручка падает, кредитная нагрузка становится непосильной. В итоге наступает кризис, бизнес массово закрывается, и вот уже не заводы дерутся за рабочих, а 3000 рабочих города соревнуются друг с другом за 2500 рабочих мест. За забором появляется длинная очередь. Отделы кадров начинают воротить нос от тех, кто не вписывается в портрет идеального кандидата — не имеет профильного образования, например, или выходит за жёсткие возрастные рамки, или отказывается работать «за еду».
В это время зарплаты быстро падают — особенно в условиях сильной инфляции, когда заводы имеют возможность понижать зарплату, просто не индексируя её. Это важный психологический момент, зарплаты относятся к так называемым липким расходам. Люди терпеть не могут понижение зарплат, поэтому предприятия стараются не снижать зарплаты даже тогда, когда рынок настойчиво от них этого требует. К задержке индексации зарплат, однако, сотрудники относятся гораздо спокойнее, поэтому инфляция позволяет заводам привести в норму фонд оплаты труда, не спровоцировав при этом итальянских забастовок и массовых увольнений.
Несложно заметить, что в конечном итоге всё зависит от благополучия заводов — или, точнее, от благополучия бизнеса в целом, так как на заводы я указал только в качестве примера. Если бизнес чувствует себя хорошо, зарабатывает много денег, может расширяться и закупать новое оборудование, то в стране появляется избыток высокооплачиваемых рабочих мест. Если бизнесу плохо, то рабочих мест становится мало, и появляется безработица, которая приводит не только к падению уровня зарплат, но и к ухудшению условий труда. До Путина, когда зарплата рабочего составляла 30-50 долларов, было зачастую проще отправить на рытьё небольшой канавы 10 землекопов-любителей, не задумываясь даже об аренде экскаватора.
Отсюда мораль. Любите и берегите предпринимателей — особенно сейчас, когда бизнес испытывает серьёзные сложности с поиском рабочих рук.