1. Блогер Ивано Иванов считает, что «Гарри Поттер» в современных условиях полезнее для воспитания детей и молодёжи, чем «Война и мир» (ссылка):
Вот например "Война и мир" была написана не школьником и не для школьников. Чтобы понять, "в чём там соль", мало школьной программы. Учитывая, что никакой образовательный стандарт даже не декларирует, что "мы к 16 годам сделаем из наших детишек высокоумных и житейски мудрых 40-летних дядь и тёть", странно считать или делать вид, что именно это и происходит на уроках литературы.
С этой точки зрения Гарри Поттер в миллион раз полезнее, так как дети на примере данного произведения прослеживают взросление персонажей, которым они сопереживают (и значит близко к сердцу воспринимают всё написанное, а не через обязаловку и принудиловку), причём это взросление прописано с точки зрения взрослого человека. Там буквально косметические изменения нужны — сеттинг подправить да педагогический момент в гомеопатических дозах, когда бы персонажи совершали ошибки и затем осознавали бы их, и всё, идеальная воспитательная литература была бы. Подобные произведения, где был бы более-менее близкий молодёжи персонаж с более-менее близкими проблемами и переживаниями, можно найти и в русской литературе. Но упор почему-то делается на какую-нибудь "Войну и мир".
В целом, конечно, сложно не согласиться. Главная ошибка российской педагогики — ошибочная модель школьника. В Минпросвете воображают себе школьника эдаким морским контейнером, который им нужно набить макулатурой: справочниками, словарями, учебниками и классической литературой. Проблема в том, что школьник — не контейнер, поэтому прежде чем аккуратно уложить знания внутри черепа, он должен их вначале понять, освоить и переварить.
Бульварное чтиво типа Гарри Поттера имеет в таком разрезе значительно более высокий КПД, чем Лев Толстой. Однако учёба становится учёбой только в том случае, если ученик напрягается, проделывает умственную работу. То есть, в случае с Гарри Поттером, если учитель литературы объясняет, как именно Джоан Роулинг давит на нечистые клавиши души, эксплуатируя типичные подростковые комплексы, и заставляя тем самым читателей биться головой о кирпичную стену, пытаясь попасть на дробную платформу.
Аналогичным образом «Как закалялась сталь» может принести пользу, если учитель сможет объяснить, как воинствующее невежество комсомольцев заставило их гробить жизни и здоровье, самым глупым и опасным путём исправляя созданную ими же катастрофу.
2. Вопрос от блогера vopros_veka по русской классике. Осторожно, есть спойлеры (ссылка):
"Есть ли в русских романах 19 века человек деятельный, энергичный, совершенно здоровый, занимающийся спортом и делающий полезное реальное дело?" Не зря нам в школе долбили про "лишних людей". В русской литературе полным-полно взрослых дяденек, которым буквально нечем заняться в жизни, так хорошо их крепостные кормят. А потом их уже не кормят, но им всё равно невозможно найти себя в обществе. Жениться, детей воспитать, дом построить — всё это настолько скучным и пошлым им кажется, недостойным времени и разума. Такое ЧСВ у мужчины-героя русского романа, что вообще непонятно, как из всего этого великая литература могла появиться. Но появилась и вся полна описанием этих "лишних", которые даже в пьесы пробрались.
Вот "Гроза" Островского: Катерина сама мужу изменила, сама утопилась. Свекровь её сама гнобила. Всё сами-сами. Взрослый дееспособный купец ни защитить свою жену от буллинга не пытался, просто поставлен перед фактом "изменила-утопилась", ни даже ни намёка на то, что он пойдёт Кудряшу ноги поотрывает или маменьку приструнит (хотя бы ради своей будущей жены, которая у него, несомненно, когда-нибудь да появится), ни сам в речку бултых. Просто мебель какая-то, так даже и не вспомнишь, появляется ли он в действии, произносит ли какие-нибудь речи. И это человек, совершающий деловые сделки, владелец бизнеса!
Как-то мы с вами уже обсуждали эту тему (ссылка). Вот мнение читателей:
aaz1z: Денис Давыдов, Баратынский, Жуковский, Алексей Толстой — не "красный граф", а Константинович, хотя и "Петр Первый" у Николаевича вполне себе книга. Гоголь, Задонский — "Денис Давыдов".
Естественно, Пушкин, Крылов, Одоевский. Из иностранных — что попроще из Свифта, Марк Твен, Купер, Джек Лондон — особенно северные рассказы, Вальтер Скотт, Жюль Верн — вот уж где добиваются всего своими собственными усилиями.
Это с ходу, если брать дореволюционных и сразу после революционных писателей. Не могу пройти мимо Леонида Соловьёва — он, конечно, уже 20-век полностью, но его "Ходжа Насреддин" мог бы очень многих уберечь от массы "нехороших вещей", при том, что читается легко и для детей не скучно.
Но учить видеть и чувствовать чужую боль тоже необходимо. Называть и подробно рассматривать пороки — тоже. Потому совсем от той литературы, что была в программе отказываться нельзя. Иначе превратимся в юсовцев или западно-европейцев, у которых на первом месте потребности тушки, а про душу вообще речи нет.
Alexander Scripter:
Ну вот у Гоголя есть "Ночь перед рождеством", там главный герой – вполне себе успешный человек. Да и герой "Шинели" демонстрирует ровно то поведение, которое так хвалится в данном блоге: живёт скромно, экономит и наконец покупает вожделенную шинель. А ведь мог бы взять денег у ростовщика и купить вещь на кредитные деньги. И не его вина, что правоохранительная система Российской Империи оказалась [так плоха]… Это действительно неудачное стечение обстоятельств. И, заметьте, он даже в этой непростой ситуации действовал так, как и должен любой достойный гражданин: не побежал вершить самосуд или свергать режим, а начал обивать пороги госучреждений.
Ещё можно рекомендовать пьесу Горького "На дне": она отлично показывает, что вся бедность – она в головах. Достаточно было одной беседы с Лукой, чтоб на какое-то время вправить местным бомжам мозги, и их дела сразу начали улучшаться. А как Лука ушёл – опять скатились, хотя ведь он, по сути, ничего и не делал.
Кстати, в "Анне Карениной" помимо собственно Анны есть ещё и семья Левиных, и вот этот человек реально успешен. Отличный пример того, как нужно себя вести.
Ещё можно вспомнить Базарова из "Отцов и детей". Он тоже довольно успешен. Заодно, кстати, его пример наглядно показывает, почему так важно соблюдать технику безопасности, особенно во время эпидемии.
dmfff: Был уже как-то такой вопрос. Гринёв из "Капитанской дочки", в принципе, нормальный персонаж (не все поступки его разумны, но это можно списать на юность).
Максим Максимович из "Героя нашего времени" тоже нормальный, ничем себя не запятнавший персонаж (хотя ему мало выделили действия).
Кто-то поспорит с этим, но и к Алексею Каренину (хоть и жена ему изменила) тоже никаких личных претензий предъявить не получается. Сергей Платонов из "Ямы", в отличие от остальных персонажей-мужчин, тоже почти безупречен и не вызывает отторжения. Федот Евграфович Васков. Николка Турбин.
Людмила Таволга: У Островского полно успешных купцов, их и надо изучать! Обожаю "Бешеные деньги" Островского, на Ютюбе два прекрасных спектакля, там Васильков строит железные дороги, и его друзья-дворяне понимают, что деньги надо не в наследство получать или в карты выигрывать, а зарабатывать. В "Волки и овцы" Беркутов не романтик, но он показан порядочным человеком, способным решать проблемы и вести хозяйство. В "Дикарке" героиней увлечены избалованный растратчик и честный предприниматель, и предприниматель выигрывает; а жена растратчика пашет на ферме, как лошадь, она из купцов и деньги зарабатывать умеет.
Роман Боборыкина "Китай-город". В Москве рубежа веков идет передел власти между "бородатыми" купцами и уточненными дворянами. Анна — успешная купчиха, руководит своим предприятием; ее муж тратит заработанные деньги на французских актрис, но Анна топиться не стала, а смогла оформить развод. Анна, очевидно, из поволжских старообрядцев, а этих так просто не утопишь. Она увлеклась дворянином, который решил показать "бородатым", что дворяне круче, но он ее не любит из-за ее поволжского говора и платьев "купеческих" цветов. Дворяне в книге даже говорят, что купцам надо запретить заниматься наукой, пусть селедкой торгуют, а наукой занимаются "люди расы"...
dr_roylott: Совершенно не упомянуты герои Лескова — вот где с избытком воли к жизни, деловой хватки, в быту!
Да, Левша в финале "проигрывает", но посмотрите, как он "ведёт игру", насколько он несгибаем, подкован идеологически…
Голован ещё более несгибаемый и неубиваемый, а уж герои коротких рассказов — просто песня, и делать могут буквально всё, и про жизнь всё знают, без всяких барских заморочек.
prioskolje: На самом деле был "Очарованный странник" Лескова, Емеля Ершова, немало позитивных рассказов Л.Н. Толстого, да и у Пушкина много позитива за пределами "Евгения Онегина" и "Маленьких трагедий".
Но всё решал спрос. Почему прожжённый торгаш Некрасов написал "Кому на Руси жить хорошо?" Почему русские песни такие унылые по словам иностранцев?
А ещё... был такой жанр, лубок. Те же комиксы. 99% современных русских про него не слышали, а ведь это была самая распространённая литература в дореволюционной России. Просто лубок он и есть лубок, посмотрел и выбросил, ибо позитив, как ни странно, не цепляет.
Опять же, вот более поздняя "Угрюм река" – чем не Драйзер в его трилогии о Каупервуде? И, как у Драйзера, во всех рецензиях педалируется, что главный герой плохо кончил. Потому что если бы олигарх закончил хорошо, получилась бы не высокая литература, а спорное графоманство. Вот такая магия литературная, и это особенность не только России. Немного сумбурно, но просто хочу сказать что сама постановка задачи — насытить школьную программу позитивными типажами, если углубиться, становится спорной, а углубишься ещё — спорной ещё больше.
Итак, позитивные герои в русской классической литературе всё же есть, в том числе и в школьной программе. Но складывается впечатление, что позитивные герои делятся ровно на два типа:
— или это картонные, второстепенные герои классики, оттеняющие душевные муки центральных страдальцев;
— или это герои из «второстепенных» книг. Точнее, из книг, которые пафосное сообщество любителей «Левиафана» презирает.
3. Познавательная статья о том, как в 19-м веке складывались основы привычного нам сегодня школьного литературного канона. Процитирую первую часть (ссылка):
До середины 19-го века никакой единой для всех гимназий программы Министерства народного просвещения не существовало. Это не означает, что литературу не преподавали. Преподавали еще с 1800-х годов, однако преимущественно в гимназиях (в духовных учебных заведениях — только церковную словесность), и каждый педагог сам решал, какой список текстов предложить своим воспитанникам. В 1819-м писатель, журналист и преподаватель Николай Иванович Греч издал одну из первых хрестоматий — «Учебную книгу российской словесности». <…>
Лидерами по частотности вхождения в хрестоматии в начале 19-го века оказываются Ломоносов, Державин и баснописец Иван Дмитриев, составляющие ядро канона эпохи Просвещения, который во второй трети 19-го столетия будет заметно потеснен авторами «золотого века» — Жуковским, Батюшковым, Пушкиным, Баратынским, Гнедичем.
Многих ли из этого списка рядовой читатель помнит и тем более знает сейчас? Пожалуй, только Батюшкова, Державина, Жуковского, Крылова да Пушкина, который еще при жизни стал входить в школьные хрестоматии и с тех пор никогда из них не выходил, со временем потеснив всех и прочно заняв первое место по количеству упоминаний и цитирований. <…>
В 1843-м молодой преподаватель словесности и критик Алексей Дмитриевич Галахов по образцу французских пособий составил уникальную хрестоматию.
Она отличалась от своих предшественниц тем, что около 30% ее авторов были современниками, а некоторые едва делали первые шаги в литературе, будучи еще студентами (например, молодые поэты Афанасий Фет и Яков Полонский). На эти же 30% Галахов сократил число текстов 18-го века. Галахов справедливо полагал, что русскому гимназисту нужен не стремительно устаревающий язык предыдущего столетия, а язык Пушкина и пушкинского периода отечественной литературы. Соответственно, изучать современную, живую литературу нужно не по произведениям покойников, а по текстам живых авторов, даже если они еще не признаны классиками. Всего Галахов включил около 400 текстов новых писателей и поэтов, среди которых каждое второе имя известно сегодня и современному школьнику:
Н. Гоголь, Д. Давыдов, П. Ершов, В. Клюшников, А. Кольцов, И. Красов, И. Лажечников, М. Лермонтов, А. Майков, Н. Огарев, В. Одоевский, И. Панаев, И. Подолинский, А. Полежаев, А. Пушкин, Ф. Соллогуб, А. Струговщиков, А. Фет, А. Хомяков, Н. Языков.
Почему большинство из них до сих пор на слуху? Ответ прост: в хрестоматии Галахова они представляли отечественную литературу первой половины 19-го столетия.
До 1917 года Русская хрестоматия переиздавалась более 30 раз, это и способствовало канонизации многих известных сегодня авторов.
Вторая «революция» также проходила с участием вездесущего Галахова. В 1852 году по заданию военного Генерального штаба он вместе с профессором Московского университета Федором Ивановичем Буслаевым разработал «Конспект русского языка и словесности для руководства в военно-учебных заведениях», который к концу 1850-х годов был рекомендован Министерством народного просвещения в качестве программы для всех учебных заведений. Именно в этом методическом пособии впервые в русской педагогической практике учащимся предлагался не только перечень образцовых авторов, но и список их текстов, распределенных по годам обучения в соответствии с уровнем сложности. Это была первая единая российская программа по литературе. Общий каркас и принципы, ею заданные, действовали до 1917 года. Ее отголоски прослеживаются даже в современных стандартах.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →