У нас сейчас бытует такое распространённое мнение: дескать, сотрудники милиции все поголовно сволочи, врачи — святые труженики, учителя — убогие неудачники… Когда я пару месяцев назад сравнил гаишников и педагогов многие в комментариях возмущались: как у меня рука поднялась поставить их на одну полку.
На самом деле, коллеги, у всех бюджетников очень много общего. Разница между участковым милиционером, и, скажем, участковым врачом — куда как меньше, чем кажется на первый взгляд. Все они относятся к одной касте — к людям государевым. У всех чиновников, в форме они ходят или в халатах, есть определённые привычки общения со своими подопечными гражданами.
Одна из этих чиновничьих привычек, «правило верблюда», имеет к Ювенальной Юстиции самое прямое отношение.
Суть «правила верблюда» проста и понятна любому взрослому человеку. Беседа с чиновником начинается с его утверждения, что вы — верблюд. И ваша задача заключается в том, чтобы доказать, что вы — не верблюд. Удастся доказать — получите от чиновника желаемое. Не удастся доказать — с вами обойдутся как с верблюдом.
Приведу маленький пример из жизни. Примерно десять лет назад я работал программистом в одном госучреждении. Компьютера дома у меня тогда не было, поэтому по вечерам я задерживался с коллегами на работе, чтобы посидеть в Интернете. В один из таких вечеров меня с коллегой закрыл и сдал «на сигнализацию» другой наш программист, который в тот день куда-то торопился.
Выйдя в половину двенадцатого из комнаты мы были удивлены темнотой коридора. Осознав, что произошло, мы вызвали по телефону начальника отдела и стали ждать, когда он привезёт нам ключи. Минут через пятнадцать, внезапно, мы услышали стук в окно. За окном маячила свирепая рожа омоновца, который, как вскоре выяснилось, прибыл с командой проверить сработавшую сигнализацию.
В течение десяти минут, пока к нам ехал начальник отдела, я раз, наверное, пятьдесят услышал от омоновца суровый вопрос «Как проникли». Наши объяснения, что мы никуда не проникали, а были заперты прямо в отделе коллегой-раздолбаем, он выслушивал, анализировал, и агрессивно повторял свой вопрос: «Как проникли». Мы тогда были очень рады, что нас отделяли от пытливого сотрудника милиции окна с решётками: боюсь, без них нам было бы отвечать на его вопрос сложнее.
Мораль истории, в общем, проста. Чиновник, в любом его обличье, начинает общение с вами вовсе не с чистого листа. Одного того, что вы привлекли внимание чиновника, вполне достаточно, чтобы считать вас верблюдом. И только получив неопровержимые доказательства обратного, чиновник нехотя соглашается признать в вас человека.
Ладно. Вернёмся теперь к Ювенальной Юстиции. Сейчас, как выяснилось, Ювенальная Юстиция существует у нас только в проекте. Вместо неё у нас за правами детей следит так называемся «служба опеки». В которой как раз и работают классические склочные тётки чиновницы, для которых все родители — двугорбые существа. При этом в случае с детьми доказать, что ты — не верблюд, довольно тяжело. Поэтому эмоции родителей, которые попали «в оборот», с трудом поддаются описанию.
Типичная «история успеха» нашей опеки. Молодая мама из Перми, недовольная качеством обслуживания в роддоме, принимает решение уехать из него домой.
Тут, наверное, надо сделать лирическое отступление. Наши роддома, конечно, уже не являются скотным двором, которым они были во времена СССР, но работающие в государственных гинекологических структурах дамы — это та ещё песня. Чтобы не разжигать ненужную ненависть, расскажу только одну относительно безобидную, историю. Одной моей знакомой несколько лет назад врач-гинеколог уверенно и авторитетно заявила, что моя знакомая — бесплодна. Детей никогда иметь не будет. Тем не менее, недавно у моей знакомой родился третий ребёнок. Здоровый, как и два предыдущих.
В общем, женщину, которая решила после родов уехать из роддома, я понимаю очень хорошо. Однако она напрасно думала, будто госорганы так просто оставят её в покое. Чуть ли не в тот же день к ней в гости наведался доктор-педиатр из поликлиники. Будучи послан обратно, педиатр обсидел всех соседей по этажу и ушёл.
Через какое-то время в квартиру обманным путём проникли сотрудницы из опеки. Начали кричать на молодую маму, читать ей мораль. Мужчина прямо в обуви, отодвинув родителей, вломился в комнату. Увидел «криминал»: ребёнок лежал не в решётчатой кроватке, а на специальном матрасе на полу. Крик усилился, добавились угрозы забрать ребёнка… В общем, желающие могут прочесть всю историю вот здесь, я расскажу только важные детали.
Эту семью чиновники навещали ещё несколько раз. После попытки не пустить их в квартиру, опека вызвала МЧС, пожарные выломали окно и проникли внутрь через окно. Что при этом чувствовала закрывшаяся с ребёнком в ванной мама можете себе вообразить. Мужа, у которого были красные от недосыпа глаза, назначили наркоманом, угрозы отобрать ребёнка звучали многократно… К счастью, через пару дней, после вмешательства влиятельного врача, знакомого этой семьи, опека выдвинула ряд требований и успокоилась. Хэппи энд.
Как выяснилось чуть позже, заведующая отделением роддома после разговора с молодой мамой оповестила чиновников из опеки и из поликлиники, что дикая женщина ушла с ребёнком в неизвестном направлении. Этой маленькой лжи оказалось вполне достаточно, чтобы колёса государственной машины пришли в движение.
Как видим, схема набега опеки выглядит следующим образом.
1. Родители ссорятся с чиновницей, врачом или просто с соседкой.
2. Обиженный стучит в опеку, выдумывая разные ужасы.
3. Опека назначает родителей верблюдами и атакует семью.
4. Родители пытаются доказать, что они — не верблюды.
5. Если родителям удаётся подключить связи/деньги и доказать, что они не верблюды — хэппи энд. Не удалось — начинаются суды, ребёнка помещают в детский дом…
Вот здесь, например (ссылка) произошла запутанная романтическая история, по итогам которой обиженная женщина стукнула в милицию, представившись по телефону помощником депутата. Двух детей моментально забрали в больницу. Родители, к счастью, оказались людьми со связями, поэтому довольно быстро детей из больницы выпустили и вернули обратно домой. Это была, если что, московская область.
Ещё одну историю расказывает адвокат Жаров (ссылка). Там мать троих детей имела глупость потребовать от поликлиники бесплатный массаж. При этом она не только отказалась давать за массаж взятку, но и написала письмо в Департамент Здравоохранения Москвы. Дальше стандартно. Визит органов опеки, проникновение обманным путём в квартиру, угрозы… Ребёнка, к счастью, пока не забрали. Я надеюсь, что у дамы хватит денег на услуги адвоката и история кончится хорошо.
Прежде, чем мы пойдём дальше, хочу пропиарить программный пост
a_supergirl (ссылка), в котором она даёт советы, как отбиваться от опеки. Советую прочитать как пост, так и комментарии.От себя повторю ещё раз: если вами заинтересовалась опека — вы уже верблюд. Там же, в комментариях, есть история (ссылка), как сотрудница опеки, будучи пущена в квартиру, проследовала в уличной обуви к холодильнику, открыла его и подняла визг по поводу открытого йогурта. Перефразируя известную фразу, были бы родители — а уж доказать, что они ребёнка мучают — дело техники.
Так что не надо думать, будто сотрудники опеки — тоже люди. Это не люди. Это винтики государственной машины, со всеми вытекающими последствиями. И логика у них очень простая. В семье Рюмашкиных ребёнка избивают. У ребёнка синяки. В семье Пупкиных у ребёнка синяки. Следовательно, Пупкины ребёнка бьют. А «сам упал», «ходит на секцию каратэ» — это не более чем отмазки садистов-родителей.
Процитирую активно ратующую за усиление контроля за родителями
annakora, педагогического работника с двадцатипятилетним стажем (пруфлинк):Надоел уже этот визг про „права“. А тем временем гибнут дети, до которых никому нет дела. Как-то надо разъяснять людям, для чего и зачем это делается.
annakora, в общем, права. Сотрудницам опеки до ваших визгов про „права“ нет никакого дела. Им поступил сигнал и они выполняют свой долг: спасают вашего ребёнка от вас. Процитирую ещё одну активную защитницу Ювенальной Юстиции knjazna (ссылка):Я много чего еще могу рассказать. Но не буду. Я просто скажу, что если чужие левые задолбанные жизнью и бумажной возней тетки приходят к решению, что ребенку будет лучше в детском учреждении, чем с вами — это значит, что ребенок ваш в вашем обществе имеет крепкие шансы не выжить. В любой момент. Завтра. Через неделю. Вчера. И что они не одномоментно приходят к этому решению, а значит, с ними можно поговорить и договориться, если вы еще способны слышать кого-то кроме себя и вместить в голову что-то кроме ваших представлений о норме, только норму вашу придется править под нечто законом установленное как минимум выживания, а он не особо жирный, поверьте. И кстати, помощь в этом непростом (кроме шуток непростом, я немного в курсе) занятии этим теткам гораздо проще вам обеспечить, чем искать для вашего чада место временного, а затем постоянного пребывания, где на эти места и так очередь. Не только потому, что мест этих мало, а еще и потому, что тетки эти в курсе, насколько там не мед.
На всякий случай: неблагополучные семьи, где детей бьют утюгами, и в самом деле есть. Проблема в том, что если к вам пришли сотрудники опеки, значит вы, по их глубокому убеждению, бьёте ребёнка утюгом. И вам будет категорически недостаточно показать им здорового и весёлого ребёнка, чтобы убедить их в обратном.
Ладно. Как я уже писал раньше, сейчас в группе риска две категории семей.
Во-первых, это семьи с разного рода приёмными детьми, за которыми сотрудники опеки должны следить по долгу службы. Здесь отношения с опекой часто строятся совсем печально и, в общем, это тема для отдельного разговора.
Во-вторых, это семьи, которые имели глупость привлечь к себе внимание государства. Матери, подавшие заявление на материальную помощь, например. Или матери, поссорившиеся с врачом/учителем/медсестрой детского сада.
Вот по-настоящему неблагополучные семьи, думаю, могут чувствовать себя в безопасности. Сотрудницы опеки, конечно, имеют серьёзную деформацию личности, но нарываться на нож в ребро от пьяного родителя с синими от наколок руками они вряд ли захотят. Гораздо удобнее взять в оборот одинокую мать (пример) или какую-нибудь интеллигентную семью преподавателей.
Спасает, в общем, нас пока одно. Детей в России — несколько миллионов, поэтому обычная семья, в которой ребёнок ходит в школу, делает прививки и так далее, имеет все шансы ни разу с органами опеки не столкнуться. Да и полномочий у органов опеки (по закону) пока не очень много, поэтому отбить своего родного ребёнка, как правило, удаётся. По крайней мере, если у вас есть хотя бы минимальные связи и деньги.
Но если у нас будет введена в строй Ювенальная Юстиция, увы, всё может измениться.
Заглянем на официальный сайт Ювенальной Юстиции: http://www.juvenilejustice.ru. На первый взгляд, беспокоиться не о чем: идея Ювенальной Юстиции заключается в создании отдельных судов для несовершеннолетних. Идея, в общем, весьма сомнительна, так как, например, отдельные колонии для несовершеннолетних славятся своей звериной жестокостью. Малолетних преступников нужно защищать друг от друга, а не от взрослых. Однако, повторюсь, на первый взгляд нормальным семьям, вроде как, беспокоиться особо не стоит.
При более же внимательном изучении материалов сайта волосы на спине начинают вставать дыбом и шевелиться. Цитирую текст о защите детей жертв-преступлений (ссылка):
К сожалению, в Российской Федерации не предусмотрена законом специализация судебной системы по рассмотрению уголовных дел о преступлениях, по которым потерпевшими являются дети.
Для несовершеннолетних жертв преступлений уголовный процесс травматичен: сначала ребенка допрашивает оперативный сотрудник МВД, затем — следователь, потом он дает показания в судебном заседании, т.е. вновь и вновь он вынужден переживать стресс, связанный со случившимся с ним несчастьем.
На сегодняшний день в России не создана следственно-судебная практика оказания необходимой помощи и поддержки непосредственно детей жертв преступлений, в том числе, жертв преступлений на сексуальной почве, такая система, которая предусматривала бы меры оказания им психологической помощи, смягчения посттравматического стрессового расстройства, сопровождения и поддержки детей при осуществлении процедур уголовного судопроизводства (при прохождении через процедуры предварительного расследования, судебного разбирательства).
Залы судов, в которых рассматриваются уголовные дела о преступлениях, по которым жертвами преступлений являются дети, не предусматривают возможности исключить психотравмирующий контакт жертвы с преступником.
Но ситуацию можно изменить, и мы можем это сделать в Ростовской области уже сегодня, объединив усилия специалистов психологических центров и служб (которые у нас есть в системе органов образования, социальной защиты), следователей, судей. Можно и нужно привлекать квалифицированных специалистов (психологов, педагогов, возможно — врачей) к участию в уголовном судопроизводстве и оказанию помощи ребенку, его семье сразу же со стадии подачи заявления о совершенном преступлении. Надо оказывать ребенку психологическую помощь и поддержку не только на стадии следствия, но и в ходе судебного разбирательства.
Перечитайте выделенное жирным. «Психотравмирующий контакт жертвы с преступником».
Перевожу на русский язык. Если у вашего ребёнка найдут синяк, первое, что сделают органы опеки — исключат психотравмирующий контакт жертвы с преступником. То есть, отберут у вас ребёнка и поместят его до суда в детский дом. Чтобы вы не могли бить его дальше. Прокурор все необходимые санкции выдаст, можете перечитать истории по ссылкам выше и убедиться в этом.
Уже весело, правда? Однако это только цветочки. Главная проблема даже не в том, что ребёнок будет несколько месяцев до суда находиться в детском доме, без права вас увидеть.
Главная проблема в том, как устроены наши современные суды. А наши суды устроены так, что подавляющее большинство судей — выходцы из системы. То есть, типичный судья до того, как надел свою мантию, был прокурором. И сейчас, когда он работает судьёй, он дружит семьями со своими однокурсниками прокурорами, ходит с ними в баньку и так далее.
Вы можете себе представить ситуацию, когда судья парится в баньке с вором в законе и дружит с ним семьями? А ситуацию, когда судьёй становится бывший вор в законе? Очевидно, такое невозможно. Тесно связанный с уголовным миром судья не сможет выносить справедливые приговоры.
Ровно это мы и наблюдаем в реальной жизни. Количество оправдательных приговоров в уголовных судах — менее одного процента. Так как если судья считает правильным обвиняемого оправдать, он просто назначает ему условный срок. Чтобы другу из прокуратуры не намылили задницу за невинно отсидевшего несколько месяцев в СИЗО страдальца.
Переходим теперь к самой сути поста. Допустим, Ювенальную Юстицию таки ввели. Допустим, вы подверглись нападению опеки, и вашего ребёнка, чтобы избежать «психотравмирующего контакта жертвы с преступником», поместили в детский дом. Прошло несколько месяцев, начался суд.
Вопрос. Какие шансы, что судья вынесет вам оправдательный приговор, подставив тем самым прокурора? Очевидно, те же самые. Менее одного процента. Я приводил в предыдущих постах статистику, судьи сами откровенно говорят, что всегда утверждают решение опеки.
Это значит, что вам будет, в самом лучшем случае, вынесен условный приговор. То есть, родительских прав вас не лишат, а просто отберут ребёнка.
Проще говоря, после введения Ювенальной Юстиции у нас, как на Западе, будут по малейшему подозрению помещать ребёнка в детдом. И всё бы ещё ничего, но вот российская судебная система устроена таким образом, что признавать своих ошибок не умеет в принципе. Ошибочно помещённый в детский дом ребёнок останется в этом детском доме до своего совершеннолетия. И если у подростка ещё есть какие-то шансы сбежать обратно к родителям, то вот, скажем, пятилетнему ребёнку придётся совсем кисло.
Подведу итог. В настоящий момент существует две причины активно протестовать против введения в России Ювенальной Юстиции.
Во-первых, досудебное разлучение родителей со здоровым ребёнком — это дикость из разряда презумпции виновности. Нельзя настолько жестоко наказывать ребёнка до того, как вина родителей будет убедительно доказана.
Во-вторых, реалии российской судебной системы таковы, что она умеет только карать. Поэтому, пока наша судебная система не будет кардинально реформирована, для невиновных родителей будет очень тяжело вытащить своего ребёнка из детского дома. Это значит, что органам опеки ни в коем случае нельзя давать полномочий помещать детей в детские дома без крайне веских на то оснований.
Напоследок пара слов педработникам с двадцатипятилетним стажем и прочим защитникам Ювенальной Юстиции. Если вы считаете, что я не прав, что детей отбирать у нормальных родителей не будут — добро пожаловать в комментарии или в почту fritz.morgen@gmail.com. Попробуйте разок примерить на себя шкуру обычного гражданина и доказать мне, что вы не являетесь верблюдами. Я не фанатик. Если вы будете достаточно убедительны и сумеете подкрепить свою позицию ссылками на документы, я изменю свою позицию и расскажу об этом в своём блоге.
PS: Пиарю нововведение от МТС: сотовый оператор принял решение начислять абонентскую плату в 10 000 рублей ежемесячно на каждый неиспользуемый номер (пруфлинк). У меня где-то год назад была симкарта МТС, поэтому я собираюсь на днях доехать до офиса этих предприимчивых ребят, чтобы получить от них какую-нибудь бумагу о расторжении договора.
Update: Очень правильную мысль высказала
ludmilapsyholog. Если вы ударите в глаз соседа, на 15 суток посадят вас. Если вы ударите в глаз ребёнка, в детский дом заберут ребёнка. Почему так?Ответ очевиден. Потому что вся суть Ювенальной Юстиции западного образца в том, чтобы действовать в ситуациях, когда у этой Юстиции нет никаких доказательств, а есть одни невнятные подозрения. Которых категорически недостаточно, чтобы посадить взрослого, но более чем достаточно, чтобы упечь ребёнка в детский дом.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →