Это обыкновенное мошенничество. Потерпевшему предлагают купить за SMS аудиофайл, который, якобы, как-то воздействует на организм, вызывая у слушателя изменённое состояние сознания. На самом деле, разумеется, купленные звуки не воздействуют ни на что и могут вызвать разве что головную боль.
Проще говоря, «цифровые наркотики» — это лохотрон по типу «найди человека через SMS» или «угадай слово на экране телевизора». Заниматься «цифровыми наркоторговцами», как и другими мошенниками, должен ОБЭП.
Однако… цифровыми наркотиками внезапно заинтересовалась ФСКН. Цитирую nnm.ru (ссылка):
«Глава Федеральной службы по наркоконтролю РФ признает существование „звуковых наркотиков“, однако говорит, что ведомство бороться с ними не может. Как передает „Интерфакс“, это следует из заявления, которое глава ФСКН Виктор Иванов сделал перед журналистами в Томске.
„Закон не дает нам правовых оснований бороться с этим явлением. К слову говоря, и рецепты борьбы с этим еще не выработаны“, — сказал Иванов».
Дальше идёт пояснение: подавить психику человека инфразвуком теоретически можно, но для этого нужен сильный инфразвуковой генератор, который работает на частоте в 13Гц. Обычные колонки не способны воспроизводить эту частоту.
То есть, продающиеся в Интернете цифровые наркотики — не более чем пустышка. От наркотиков там нет ничего, кроме названия.
Теперь вопрос. Почему же тогда Виктор Иванов сетует на несовершенство законодательства? Зачем его ведомству заниматься этой ерундой?
Ответ. Представим на секунду, что «цифровые наркотики» приравнены законом к наркотикам настоящим. И за хранение цифровых наркотиков положен не виртуальный, а самый что ни на есть реальный срок, как за хранение героина или анаши. Теперь предположим, что обычный студент попался в лапы сотрудников милиции. В кармане у студента лежит флешка. Как он утверждает — с лабораторными работами. Сотрудники милиции флешку изымают, вставляют в служебный компьютер и… находят на ней цифровые наркотики!
Дальше продолжать?
Виктор Иванов — чиновник довольно высокого ранга. Такие должности дуракам достаются редко. Если Иванов собирается с цифровыми наркотиками бороться, значит это ему для чего-то нужно. И я боюсь, что главная задача разворачивающейся борьбы с цифровыми «наркотиками» — тихой сапой, на фоне шуток и веселья, вооружить ФСКН универсальным инструментом угнетения.
PS: По поводу ювенальной юстиции (ссылка 1, ссылка 2). Как мне справедливо заметили читатели, среди всех ссылок по теме нет ни одной ссылки на текст готовящегося законопроекта. Совершенно непонятно, что конкретно будет приниматься, и будет ли что-либо приниматься вообще. Из стенограммы слушаний видно, что уже сейчас родительских прав могут лишить за отсутствие апельсинов в холодильнике (пруфлинк). В группе риска — многодетные семьи, неполные семьи, православные семьи, семьи с приёмными детьми. Но какие конкретно готовятся изменения — мне неясно. Если вы владеете этой информацией, скиньте мне, пожалуйста, ссылку на законопроект. А пока ещё одна success story от
horoshilishe (ссылка): «Моих крестниц-двойняшек 11 лет забрали 30 декабря за один день. Просто пришли в школу, из школы с детьми домой — чистота и состояние холодильника их не удовлетворили и всё. Донесла соседка, лишившая родительских прав свою дочь.
Семья, правда, состояла на учете как неблагополучная, так как папа в тюрьме, мама на тот момент не работала. Я вместе с мамой детей ходила по судам. Суды были через два месяца и шесть месяцев (видеться не давали), на втором суде лишили маму родительских прав (несмотря на исполненные требования сделать ремонт и устроиться на работу).
В итоге дети уже пять лет воспитываются в детском доме, мама через год после отъема детей покончила с собой.
Да, это в Москве».
Вообще, после чтения комментариев к записям про ювенальную юстицию, я, кажется, понял порочную логику соцработников. Они полагают, будто привязанность к «биологическим детям» и «биологическим родителям» — это несущественные мелочи. На самом деле, вполне очевидно, что отобрать у ребёнка маму — это жестокое решение. Примерно как отрезать у ребёнка ногу. Более того, я уверен, если предложить детям выбор — лишиться ноги или лишиться мамы — большинство детей без колебаний пожертвуют ногой.
Понятно, что в случаях, когда началась гангрена и есть большой риск умереть, хирургам приходится брать в руки скальпель. Проблема в том, что сейчас ногу ребёнку отрезают не хирурги, а левые люди, безо всякого медицинского образования. При этом ногу отрезают вообще не думая, как только на этой ноге появится ушиб, царапина или укус, не говоря уже о переломе. Причём, как видно из реальных историй, никаких предварительных исследований не проводится: всё делается «за один день».
PPS: Хочу извиниться перед
ub_mybrend. Оказывается, Юрий Бликов не школьный учитель, как я понял вначале из его комментариев, а (цитирую Юрия) «сценарист, у которого картина прошла по всем кинотеатрам России, а неделю назад по 1 каналу Останкино». Ещё Юрий, по его словам, имеет статьи в серьёзных изданиях. И ещё, как объяснил нам Юрий, ему одному однажды посвятили целую телепередачу (ссылка). Единственно, я так и не понял, о какой именно школе ub_mybrend рассказывал в первых своих комментариях, и какое он имеет к этой загадочной школе отношение.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →