В основе капитализма лежит усердный труд. Справедливая оплата труда даёт мощнейшую мотивацию: получая достойную зарплату или хорошие дивиденды, люди видят, что общество ценит их усилия, и понимают, зачем работают.
При крепостном праве или социализме не так. Там зарплата не связана напрямую с результатом: «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Каждый крепостной выкладывается, как может, потом у крепостных отбирают результаты их труда, чтобы оставить каждому небольшую долю на пропитание. Если условный крепостной будет работать больше, ему не заплатят больше: все излишки в любом случае заберёт себе феодал. Понятно, что бывают исключения, — в Российской Империи многие крепостные сделали себе хорошую карьеру, вошли в самые высшие круги, — но это исключение, а не правило.
Неустранимые проблемы этой формулы, — «от каждого по способностям, каждому по потребностям», — мы знаем из нашей же недавней истории. Рабочему выгодно притворяться криворуким неумехой, чтобы его не заставили работать больше за ту же зарплату. Государству выгодно устанавливать потребности населения на уровне чуть выше лагерного пайка, чтобы не тратить лишних ресурсов на «буржуазные излишества» для простого люда, не закупать за дефицитную валюту импортных товаров, например. В итоге в реальной жизни формула звучит иначе: «они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем».
Теоретики марксизма-ленинизма пытались внедрить формулу «от каждого по его способности, каждому — по его труду». Ничего не получилось, так как это уже капиталистическая формула. Не может при социализме хороший мастер зарабатывать в 20 раз больше плохого мастера, и уж тем более не может хороший мастер заработать достаточно, чтобы открыть свою мастерскую. Труд — отдельно, результаты труда — отдельно. А уж номенклатура разберётся, как правильно распределить между простолюдинами созданные ими материальные блага.
Посмотрите на картинку к посту. На ней отчётливо видно, что самые успешные капстраны передают привычку к труду из поколения в поколение. Подростки начинают трудиться рано — не потому, что у их родителей нет денег на хлеб и ботинки, а потому что труд является базовой ценностью капиталистического общества. Согласно капиталистической этике, работать надо просто потому, что это правильно: даже если денег достаточно, чтобы не работать.
Обратите внимание на тёмно-синее пятно между Германией и Францией. Это Нидерланды и Бельгия — наследники давно распавшейся Голландской империи, родины капитализма. Неудивительно, что там работает больше половины подростков. Скажу больше, в самой Европе голландцы сильно выделяются своим уважительным отношением к труду. Если вы наймёте голландца почистить бассейн, вы можете быть уверены, что он приедет точно в назначенное время и хорошо сделает свою работу. Если вы наймёте, например, француза, результат может быть уже не таким предсказуемым: француз может опоздать, что-нибудь забыть, где-то подойти к делу расслабленно, с ленцой. Во Франции труд тоже уважают, но уважают меньше.
В России и республиках бСССР подростки в массе своей не работают — в первую очередь потому, что это у нас не принято. Если вы читали наш Трудовой Кодекс, достойный продолжатель советского КЗоТ, вы знаете, что советские и российские законы считают труд злом, и потому всячески оберегают юную поросль от этой взрослой беды. Вместо того, чтобы защищать право подростков на труд, Трудовой Кодекс защищает подростков от труда.
В России не принято всерьёз относиться к труду подростков по трём причинам.
Во-первых, за прошедшие 20 лет капитализма мы ещё не успели выработать уважительного отношения к труду. Очень многие воспринимают работу как каторгу, к которой они приговорены из-за своей бедности. Понятно, что взрослые передают отвращение к работе своим детям.
Во-вторых, народ в среднем до сих пор не видит связи между работой и деньгами. Идея «хорошо работать, чтобы хорошо зарабатывать» всё ещё чужда русскому человеку. Обеспеченные люди становятся не моделью для подражания, — «я буду работать как Сидоров, и тоже стану богатым», — а предметом ненависти. «Сидоров украл», «Сидоров подластился к начальству», «Сидорову помог папа, помог тесть». Что угодно, но только не «Сидоров работал лучше, чем я».
В-третьих, отношение к работе у нас по-прежнему остаётся феодальным. Многие убеждены, будто размер зарплаты должен вытекать из статуса работающего. Примерно так: «я уважаемый человек, у меня есть высшее, я 20 лет работал инженером, поэтому мне должны много платить». Капиталистический подход, — «я делаю 10 чертежей в месяц, и мне платят за это 100 монет», — не распространён. Люди думают, будто им платят не за результат, а за дипломы и выслугу лет. Понятно, что с такой точки зрения подростку, — униженному существу, шпыняемому каждым взрослым, — работать рано. Надо сначала получить высшее, заслужить статус, потом уже думать о деньгах.
Всё эти варварские предрассудки огорчают меня. Но с другой стороны, мы живём в свободной стране. Это значит, что каждый из нас может отказаться от своих предрассудков хоть сегодня, в индивидуальном порядке.
Напоследок укажу на Италию, Испанию, Португалию и Грецию: страны южные, но вроде бы как капиталистические, причём капиталистические давно. Как можно заметить по карте, там подростки работают совсем редко, даже реже, чем в республиках бСССР.
Разгадка проста — это так называемые «страны-свиньи», участники группы PIGS. Из-за ряда плохих политических решений экономика этих стран сейчас корчится в агонии, там дичайшая безработица. Подростки, может быть, и хотели бы работать, но не могут — на каждое место, куда мог бы приткнуться неопытный школьник, уже претендует взрослый квалифицированный специалист.