1. В последнее время нам часто рассказывают о чудесах сталинской экономики: если верить на слово левым блогерам, то в период правления Сталина, после уничтожения НЭПа, экономический рост в стране был чуть ли не рекордным за всю историю, по 14% в год. Цифра впечатляет. Если бы она была верной, СССР уже к середине 1950-х годов превратился бы в одну из богатейших стран мира, с запасом обогнав жалкие западные капстраны. Коллега genby разбирает этот миф, указывая на альтернативные, более реалистичные оценки:
https://genby.livejournal.com/945632.html
…что такое 13,8% роста ВВП на протяжении 23 лет? <…> Это рост экономики в 17 раз. <…>
Что же берется за основу этого роста? Советские сборники в номинальных ценах.
Что значит номинальные цены?
ВВП России 1998 года в рублях – 2,6 триллиона. 2020 года – 107 триллионов. Был ли рост ВВП в 41 раз за эти 23 года? Нет, конечно.
Но для сталинской экономики, писать в номинальных ценах без учета инфляции, это нормально. Хоть бы кто-нибудь из сталинистов привел дефляторы инфляции для сталинских годов, да что там сталинских, для любых советских годов. <…>
Так, по Мэддисону более 13,8% было один раз – в 1935 году. В среднем за 23 года рост ВВП составил 4,07% в год, причём <…> [с 4 годами ВОВ] получается всего 3,38% роста.
3,38% роста в сталинском правлении в среднем хуже, чем путинские 3,8% 1999-2019, которые ныне называются застойными. На самом деле 3,38% – это ничто. 1929-1955 это время активной урбанизации, при котором Япония, Южная Корея, Китай показывают двузначные цифры роста ВВП. Самая близкая страна по темпам этой урбанизации и её времени – это Япония, точно так же тяжело пережившая Вторую мировую. Тем не менее, без всяких индустриализаций и коллективизаций, обогнавшая СССР по ВВП к 1989 году, при втрое меньшем населении.
Действительно, если подсчитывать рост в номинальных цифрах, то ВВП России и наши с вами зарплаты с 1998 года выросли более чем в 40 раз, за те же 23 года. Гораздо лучше, чем в сталинские 17 раз.
Впрочем, советская статистика довоенного СССР — во многом чёрный ящик, дающий значительное пространство для спекуляций. Напомню, что нескольких подряд руководителей статистического ведомства при Сталине расстреляли, ибо они выдавали классово невыдержанные цифры.
Читатели спросят: но ведь экономика в период индустриализации действительно росла, строились заводы-гиганты, тяжёлая промышленность, энергетика? Да, безусловно, там был большой рост. Проблема в том, что в нормальной капиталистической экономике со сравнимым уровнем технологического развития подобный рост тяжёлой индустрии сопровождался бы огромным ростом сельского хозяйства, строительства жилья, потребительского сектора и сферы услуг – чего в сталинском СССР не было. Также заводы строились бы без миллионов голодных смертей, вызванных лобовым экспортом зерна за рубеж.
В итоге в 1930-х–1950-х годах, несмотря на значительный подъём отдельных отраслей, где-то прибывало, а где-то убывало, и в целом экономика росла довольно скромно. Уровня жизни населения 1913 года удалось заново достичь только к 1950-м годам.
Другие страны сумели провести индустриализацию гораздо лучше: и получив в итоге значительно больший рост, и сохранив своё население живым.
2. Народ вспоминает о стирке постельного белья в СССР. Цитирую:
https://von-hoffmann.livejournal.com/1151931.html
Для этого нужен был выходной день. Как минимум – один. Всё постельное бельё было белым. Цветное бельё не существовало и вызвало бы удивление.
Накануне вечером бельё замачивалось в ванной. Если удавалось купить стиральный порошок Лотос - это была удача. Порошок экономили. Для этого натирали на тёрке хозяйственное мыло и посыпали им бельё. Вода должна была быть очень горячей.
Утром бельё как следует выстирывалось (да-да, руками или на специальной ребристой доске), а потом выкладывалось в большую кастрюлю, носящую гордое название выварка и опять посыпалось стружкой хозяйственного мыла. Бельё кипятилось.
Периодически нужно было открывать крышку выварки и деревянными щипцами переворачивать бельё. Пододеяльники перевернуть было сложнее всего. Пар вонючими клубами заполнял кухню.
После вываривания бельё выкладывалось в ванну, заливалось водой и прополаскивалось. Первый раз. Потом вода сливалась, наливалась новая и опять прополаскивалось. И так до тех пор, пока из белья не вымоется всё мыло.
Бельё выжимали и клали в таз. А в ванну опять набирали чистую воду, капали несколько капель синьки или сыпали, если она была в сухом виде. И в этой голубой воде полоскали бельё. Опять отжимали (да, руками). И развешивали на верёвки белоснежное, чистое.
Очевидцы в комментариях указывают, что это ещё комфортный вариант — для тех, у кого дома были вода и ванная. Носить для стирки воду из колонки было тяжелее. Пользоваться прорубью — гораздо тяжелее.
Теоретически стиральные машины появились ещё до революции 1917 года, в том числе и в России. Первые модели были довольно дороги, однако после Второй мировой войны инженеры сумели значительно улучшить конструкцию и удешевить производство. В 1960-е годы стиральные машины широко распространились уже по всем сколько-нибудь развитым капстранам.
Послевоенный СССР также освоил производство стиральных машин: если ранее стиральные машины были только импортными, в семьях высокопоставленных партийцев, то уже в 1950-е годы запустили отечественное производство в Прибалтике. Впрочем, объёмы производства были тогда ещё относительно невелики. Первой массовой моделью стала «Вятка-автомат», лицензионная копия итальянской стиралки, выпуск которой начали в 1981 году. У неё тоже были свои недостатки, — высокая цена, к примеру, — но всё же достать её при известном напряжении бюджета могла уже практически каждая хорошо зарабатывающая советская семья.
3. Интересное о медицине 1930-х годов. Оказывается, и медицина тогда тоже была «классовой». Процитирую пару фрагментов:
https://takoe-nebo.livejournal.com/901844.html
…В дореволюционной России была лучшая в мире организация медицины — земская. Земство построило сеть больниц, и медицинская помощь, включая лекарства, для крестьян была бесплатной. Земские врачи были воспитаны на нравственных началах русской культуры. Они были поставлены в хорошие условия, у них была возможность совершенствования в России и за границей. Из их рядов вышло немало выдающихся врачей и профессоров. Уездные и сельские больницы были хорошо снабжены и оборудованы всем необходимым. Только сегодня, вдали от России, я четко вижу громадную разницу между коммерческой медициной «культурного Запада» и земской медициной «варварской России».
Большевики медицину долго не трогали, и она не подверглась такому развалу, как другие государственные и общественные учреждения. Наоборот, был создан прекрасный по замыслу план здравоохранения, как затем оказалось, предназначенный главным образом для пропаганды. И вскоре перед нами, медицинскими работниками, разверзлась пропасть, на дне которой зашевелилось чудовище — классовая медицина…
<…>
Нас упрекали, что мы все еще не можем освободиться от «буржуазно-земского наследия», и высмеивали врачебную этику, которая в период обострения борьбы с классовым врагом идет на пользу кулакам и их приспешникам. Обращаясь за медицинской помощью, кулак должен почувствовать, что он враг советской власти:
— Кулака вы обязаны лечить хуже, чем колхозника, уже не говоря о рабочем. Ни одного дефицитного медикамента кулаку! В амбулаториях и больницах вы обязаны принимать кулака в последнюю очередь. А можете и совсем не принимать. Не должны выдавать им никаких справок, не пропускать через комиссии. У вас огромные возможности, и вы должны их использовать для агитации в пользу колхоза. Принимая больного, вы должны его спрашивать, почему он до сих пор не в колхозе, и объяснить, почему вы его принимаете в последнюю очередь, не так внимательно осматриваете, не даете лекарства и так далее. Когда у вас в приемной до ста человек, вы должны несколько раз выйти и во всеуслышание разъяснить разницу в оказании медпомощи колхозникам, с одной стороны, и неколхозникам и кулакам — с другой. Во всей вашей медицинской деятельности красной нитью должен проходить метод дифференцированного лечения. Теперешнее положение продолжаться больше не может, мы не можем допустить, чтобы в период жесточайшей схватки с врагом советской власти, во время, когда решается ленинское «или мы их, или они нас», медработники стояли в стороне и сохраняли нейтралитет. Принцип «кто не с нами, тот против нас» относится и к медработникам. Мы не можем сегодня рассуждать о методах — в борьбе против кулака все методы допустимы. Можете отказывать кулакам даже в оказании экстренной помощи. Ничего, кроме спасибо, вам не скажут.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →