Молчаливое большинство, радикализм против умеренности и выборы по жребию

Современный стиль медиажизни, ув. друзья, помимо формирования т.н. «гетто единомышленников» (известных также как эхо-камеры) – имеет ещё один занятный и грустный эффект.

Я бы назвал его «эффектом Саурона» (хотя юное поколение читателей считает его Волдемортом, а предки формулировали в виде «помяни чорта, а он уж тут»). Суть в том, что о многих вещах в принципе невозможно публично рассуждать без того, чтобы на них не самонавелись экстремалы.

Если вы сделаете в социальных медиа публичное заявление по любому поводу, то несогласие с вами с большей вероятностью выразит не колеблющийся, сомневающийся или хотя бы умеренный оппонент, а некто заряженный несогласием до яростной желтоглазости.

Пока тот, кто «просто не согласен» с вашими словами, будет раздумывать, стоит ли тратить время и силы на выражение своих сомнений –

уже прискачет тот, кто сразу разгадал ваши истинные мотивы, знает, на чью мельницу вы льёте воду и считает своим долгом раскрыть вашу инфернальную сущность всем.

Самый элементарный пример тут – вaкцины: самой частой жалобой как сторонников, так и скептиков является «стоило мне написать что-то, как прибежали психи и начали вопить, это же секта какая-то».

В эти недели, пока ещё чадит в медиапространстве тихий костёр предвыборной кампании, на то же жалуются авторы партийно-политических постов.

Есть ещё климат с потеплением.

Есть ещё N исторических тем.

Где-то, кажется, до сих пор кипит рукопашная по поводу героев советского кино, сверкают клыки за Новосельцева и Жеглова и летят кровавые брызги.

Причины, увы, очевидны. На выражение заранее заготовленного эмоционального вопля у нашего современника уходит на порядок меньше умственной энергии, чем на любое рассуждение – а получение эмоциональной разрядки гарантировано (всё равно в какой форме – от «меня там поддержали пять человек» до «меня моментально забанили за несогласие»).

У воплей, таким образом, гигантское преимущество.

Поэтому срединность/умеренность/рассудительность имеют не больше шансов выжить в публичном пространстве, чем на любой базарной площади.

Поэтому, собственно, на базарных площадях с древности торговали гусями, поросями, репой и заговорами на удачу – а книги, карты и партитуры продавались в небольших магазинчиках, где приход каждого нового ув. посетителя возвещал колокольчик.

Голосование как демократический принцип отбора государственных служащих появилось в VI веке до нашей эры в Древней Греции. Однако к нему прибегали нечасто: считалось, что он по природе своей благоприятствует богатым и влиятельным людям и в целом наименее «демократичный» из всех способов.

Как ни парадоксально, но лучшим методом выбора чиновников тогда считался жребий.

Выбор проводили, среди прочего, с помощью бобов. В один сосуд клали определенное количество черных и белых бобов, а в другой — жетоны с именами кандидатов. Жетон и боб вынимались из сосудов одновременно. Если боб оказывался белым, то кандидат считался избранным.

В Древних Афинах выбор по жребию имел сакральный смысл. Согласно древнегреческой мифологии, именно жребий помог трем главным богам-олимпийцам Зевсу, Посейдону и Аиду выбрать свои области правления. Первый стал хозяином неба, грома и молний, второй — верховным морским правителем, третий — главным богом подземного царства мертвых.

Вдобавок такой способ голосования позволял практически любому гражданину принимать активное участие в управлении полисом — городом-государством.

Вера греков в эффективность жеребьевки была столь высока, что так выбирали кандидатов почти на все должности. Эти люди могли отвечать за чрезвычайно разнообразные области жизни общества и государства — например, проверять правильность весов на местном рынке или отслеживать, чтобы на муку и зерно не устанавливались слишком высокие цены.

Впрочем, не стоит думать, что древние греки не отдавали себе отчета в очевидных недостатках подобного метода. По поводу избрания некомпетентных и не представляющих интересы большинства шли неизменные споры. Отчасти проблема эта компенсировалась тем, что выбранный магистрат занимал должность всего один год, в течение которого находился под постоянным контролем остальных граждан.

Кандидаты проходили особо тщательную проверку, гарантирующую, что гражданин достоин занять должность, на которую он претендует. По истечении сроков полномочий каждый магистрат был обязан предоставить отчет о проделанной работе, который подвергался проверке. <…>

Вдобавок обязанности должностного лица могли приостанавливаться после обращения граждан, что и делалось с завидной регулярностью. Случалось, что после рассмотрения обращения народным собранием дело против магистрата направлялось в суд, который принимал окончательное решение о судьбе обвиняемого.

К слову, участники суда присяжных опять же выбирались по жребию. Процедура была ежегодной.

Каждый гражданин должен был сам защищать себя в суде, что требовало не только знания законов, но и владения ораторским искусством. Все заседания судов были открытыми, и чем значимее было рассматриваемое дело, тем большее число присяжных принимало в нем участие. Например, в разбирательстве против Перикла, которого обвинили в растрате государственных средств, участвовал 1501 присяжный, а смертный приговор философу Сократу выносил суд из 501 гелиаста.

Но жребий решал далеко не все. Если верить записям Аристотеля, то он не позволял выбирать «казначея воинских сумм, заведующего зрелищным фондом и попечителя водопроводов».

Существовал в Древних Афинах также «Суд черепков», или остракофория — народное голосование, при котором применялись глиняные черепки. На этих судах принимали решение о лишении гражданства или изгнании из Древних Афин человека, который, по мнению имевших право голоса древних афинян, представляет особую опасность для государственного строя. Подвергшийся остракизму изгонялся из города на десять лет. Решение принималось большинством голосов. <…>

Право голоса в те времена имели далеко не все, а только те, кто имел статус гражданина. Таковыми считались достигшие 20 лет и отслужившие два года в армии сыновья родителей-граждан. Списки голосующих регулярно обновлялись. Лица, не отвечающие определенным требованиям, например, не заботящиеся о своих пожилых родителях, уклоняющиеся от участия в военных походах или растратившие собственное имущество, права голоса лишались.