Гордый следователь, фальсификация дел расстрелянных и почему нельзя оцифровать архивы

Валерий Фрид рассказывал, что у одного из его следователей возникали вопросы не только о терроре, но и о кинематографии. А следующий его следователь во время допросов регулярно листал какой-то толстый том, который Фрид ошибочно принял за некое руководство по особо важным делам. Напишите правильно: чем на самом деле был этот том?

Ответ: Орфографическим словарем.

Комментарий: Следователь был ужасающе безграмотен и даже слово "террор" писал с одной "р", а уж в слове "кинематография" Фриду регулярно приходилось его поправлять. Другой следователь, узнав об этом, обращался к помощи словаря, не желая ударить в грязь лицом перед арестантом.

Источник(и): В.С. Фрид. 58 1/2. Записки лагерного придурка.

19 апреля 1944 года был арестован по обвинению в принадлежности к антисоветской молодёжной группе и в террористических намерениях.

По этому же делу проходили студенты московских высших учебных заведений. Всего было арестовано 13 молодых людей — друзей, собиравшихся у одной из своих подруг в комнате коммунальной квартиры на Арбате. Среди них были Марк Коган и Юлий Дунский, а также дочь ранее репрессированного и расстрелянного А. С. Бубнова. По одной из версий, основной целью ареста молодёжной группы была именно она, а остальные попали за компанию. В этой же молодой компании были также будущий профессор Московского физико-технического института Михаил Левин, Нина Ермакова (после освобождения вышедшая замуж за Виталия Гинзбурга) и другие. Группе вменялась подготовка покушения на Сталина во время его проезда по Арбату в Кремль.

…для органов НКВД периода 1934—1938 годов также характерен очень высокий процент людей, имевших только начальное образование: на 10 июля 1934 года 40,63 %, на 1 сентября 1938 года 42,67 %. По окончанию основной волны террора количество таких сотрудников начало снижаться, упав к 26 февраля 1941 года до 19,23 %, количество лиц с высшим образованием в органах НКВД с 1938 до 1941 года выросло с 10 % до 34,07 %

Ещё одной особенностью руководящих сотрудников НКВД являлся необычно высокий процент лиц, чьё детство прошло неблагоприятно (исключения из школ, неполная семья, бродяжничество и др.); на 1934 год таких лиц было до 5-6 %. В 1937 году этот показатель вырос до 8 %, в 1938 до 12,7 %. По окончанию основной волны террора, количество подобных лиц к 1940 году вновь упало до 6 %.

Наиболее впечатливший меня пример, когда советская власть сознательно помещала в доступный исследователям архив заведомо неверный документ — это "10 лет без права переписки". В части случаев, когда человека расстреливали, то его родственникам такое сообщали.

Потом 10 лет проходили. Родственники интересовались судьбой. Иногда имея официальные к тому причины — наследство делить, например. И советская власть изготавливала комплект фальшивых документов о том, от какой болезни он умер в лагере. Осуществлялась полная фальсификация статистики органов ЗАГС в этой части.

У меня есть такой родственник, у которого два свидетельства о смерти. Одно фиктивное — оно было выдано в 50-ые годы. Причина смерти — сердечная недостаточность. Другое реальное — было выдано в 90-ые. Расстрел.

Подробности: https://old.inliberty.ru/blog/2508-Forma-nomer-dva

В обществе бытует мнение, что самым эффективным способом использования архивных документов будет тотальное сканирование всех материалов и размещение их в открытом доступе в сети Интернет. Давайте разберемся, зачем это нужно и сколько это будет стоить городскому бюджету.

Главный вопрос: нужно ли оцифровать все документы? Подавляющее большинство дел в каждом архиве заказывают не чаще 1 раза в 10 лет. Огромный массив документов еще никто никогда не смотрел или смотрел всего 1 раз в течение всей 100-летней истории государственного хранения. Эти документы содержат информацию по узким вопросам, интересную только ограниченному количеству специалистов. Нецелесообразно тратить гигантские деньги на размещение в Интернете того, что будут смотреть единицы.

Но давайте допустим, что все-таки надо оцифровать все документы. Сколько это будет стоить?
Всего на хранении в государственных архивах Санкт-Петербурга находится 11 200 000 единиц хранения. 1 ед.хр. может содержать разное количества листов: от 1 до > 1000. В среднем возьмем 100 листов на 1 ед. хр. (цифра явно занижена). Таким образом, требуется отсканировать 1 120 000 000 листов (более 1 миллиарда).

Создание цифровой копии 1 листа занимает примерно 5 минут рабочего времени. Эта цифра не придумана: проводились специальные исследования по измерению времени копирования документов. Несмотря на то, что сканирование архивных документов в Санкт-Петербурге осуществляется на высокотехнологичных сканерах, способных самостоятельно выбирать оптимальные режимы сканирования, полностью автоматизировать процесс невозможно. В делах часто встречаются неформатные документы, гаснущий текст, неправильно сшитые листы и т.п. Это все требует изменения настроек сканера, что приводит к увеличению среднего времени, затраченного на работу. Индексацию полученных образов также приходится контролировать вручную. Таким образом, за 1 рабочий день 1 сотрудник создает 96 образов документов. Округлим для удобства до 100.

В году примерно 250 рабочих дней. Значит, один сотрудник сканирует за год 25000 листов. Чтобы скопировать весь объем документов на 1 сканере, потребуется 44800 лет! Это примерно столько времени, сколько прошло со времен появления Homo Sapiens.

Значит, надо увеличить количество сканеров. Сколько сканеров потребуется, чтобы отсканировать весь объем документов за 10 лет? Примерно 5 000 сканеров. Каждый профессиональный сканер стоит около 1 000 000 рублей. Если интересно, мы как-нибудь расскажем, какие сканеры используются для сканирования архивных документов и почему они такие дорогие. Таким образом, на покупку сканеров нам надо потратить 5 000 000 000 (пять миллиардов) рублей.

Сканер не может работать самостоятельно. Нужен сотрудник. Представим, что один сотрудник получает 30 000 рублей в месяц (на самом деле, больше, особенно если учесть все налоги и отчисления). Таким образом, зарплата 5 000 сотрудников за 10 лет составит не менее 18 000 000 000 (восемнадцать миллиардов) рублей.

ИТОГО: 23 000 000 000 рублей

В эту сумму не вошла масса затрат. Например, аренда помещения для размещения 5 000 сканеров, а также обеспечение в этом помещении надлежащих условий работы, а это оплата электричества, воды, отопления и т.п.

Главное, что не вошло в эту сумму, — это создание и поддержка функционирования сервера, на котором будет храниться весь этот массив информации. Если хранить изображения в TIFF, что надежнее, то один файл будет весить около 30 Мб. Таким образом, нам нужен сервер на 32 000 Тб. Это без учета новых поступлений. Только охлаждение такого мегасервера будет стоить бюджету миллионы рублей в год. А ведь нужны компьютеры, которые будут постоянно перепроверять наш миллиард образов, перезаписывать и исправлять ошибки. А также программа, которая позволит пользователям Интернета работать с этими изображениями.

Отдельной проблемой будет индексация каждого образа, ведь при тотальной оцифровке нет надобности формировать документы в дела. Единицей хранения станет не то документ, не то образ. Это потребует аннотирования каждого документа и привязки к нему ключевых слов для удобства поиска. Это смогут сделать только высококвалифицированные сотрудники. Наша система образования не готовит такого количества специалистов, которые могли бы сделать эту работу за 10 лет.

Несколько лет назад ГУП «Санкт-Петербургский информационно-аналитический центр», который занимается оцифровкой документов для петербургских архивов, посчитал, что создание атрибутированной цифровой копии 1 листа архивного документа обходится бюджету примерно в 40 рублей. С тех пор цена выросла в связи с общей инфляцией. Если ориентироваться на эти расчеты, то стоимость только тотальной оцифровки (без создания системы хранения) обойдется городу в 45 000 000 000 (сорок пять миллиардов) рублей.