Колхозники: акционеры или крепостные?

Роман Чертанов. Вы писали, что колонисты ограбили кузнеца Голованя, отняв у него кузницу. Вместе с тем он мог при желании получить за неё компенсацию, так как в ГК РСФСР была статья 130, «Выдел из колхозного двора»:

http://www.kremlin.ru/acts/bank/3/page/10

«При невозможности выделить причитающуюся члену двора долю имущества в натуре её стоимость выплачивается деньгами».

Власть в то время уважали. В «Педагогической поэме» глава колонии часто упоминает милицию: её боялись, она проводила обыски в колонии, в милицию сельские хозяева писали жалобы, и милиция их интересы защищала. Вот, к примеру, глава 18, начиная от «вдруг, однажды вечером, в колонию налетел взвод конной милиции». Конфликт чуть не закончился трагедией:

http://az.lib.ru/m/makarenko_a_s/text_1935_pedagogicheskaya_poema.shtml

Следовательно, кузнец Головань имел право на компенсацию и мог бы истребовать её (в том же Губнаробразе): либо отсудить, либо вернуть оборудование.

В тексте сказано: «Голованя прогнали за пьянство и контрреволюционные собеседования с заказчиками, но кузнечное оборудование Головань и не пытался получить обратно – безнадежное это было дело».

Глава колонии мог бы дать кузнецу денег, но деньги опасно давать алкоголику – он и деньги пропьет, и дом спалит. Сам кузнец Головань признаётся в пьянстве: «Кто не пьет, спросите… У всякого аппарат, и каждый пьет, сколько ему по аппетиту. Пускай советская власть сама не пьет…».

Оборудование колонисты Голованю не хотели возвращать, но он мог бы быть понастойчивее, истребовать свою кузницу назад. Просто не пытался. Далее по тексту книги не упоминается Головань, но, в принципе, он мог бы позднее или испросить любой помощи у колонистов, которые ему бы не отказали, или возвращаться на очевидных условиях.

Головань мог решить не сжигать мосты (на случай, если бы ему не удалось устроиться вовне и пришлось бы идти на обязательство не бухать и не вести речи о политике на работе). Мне представляется, что колонисты его бы в беде не бросили, тогда как на отрубе он бы столкнулся с тем, от чего убежал в колонию (скорее всего, с неустроенностью).

Ликвидатор. Артели не играли никакой особой роли в СССР. Их было очень небольшое количество, и не они определяли экономику в стране. Что бы ни декларировали в этих бутафорских артельных уставах, после принятия сталинской конституции 1936 понятие собственник было вычеркнуто и из политической, и из экономической жизни страны. Единственным собственником было государство.

В какие бы формы ни рядили предприятия, они были под жёстким государственным контролем. Никто ни в артелях, ни в колхозах не делил прибыль по вечерам. Все были наёмными рабочими, все получали зарплату и никаких левых доходов не имели. Ну, а кто имел, те уже в других местах их подсчитывали.

Мой отец — фронтовик, старший офицер в отставке, в 1947 занимал высокую должность в промышленности Красноярского Края. Под его началом были и артели, и многие предприятия. Были и частники, которых не трогали. Портные, сапожники, кустари. Их не преследовали, потому что доход этих людей стоял на грани выживания. К этому времени были даже в деревне давно упразднены крестьяне-единоличники.

Второе. Задачей колхозов было обеспечить продовольственные запросы населения, и они с этой задачей не справлялись ни в один из периодов их существования. Рядом в Европе фермеры создали перепроизводство любых продовольственных товаров, а в СССР они были вечным дефицитом. Почему при наличии колхозов, при государственной цене в 2 рубля 20 копеек на свинину, народ покупал её у частника на базаре по 4-6 рублей? Все 1960-е, 1970-е, 1980-е годы и я и соседи в миллионном Красноярске покупали мясо на рынке у частников. Ни разу я не видел его в свободной продаже в магазинах , несмотря на наличие десятков тысяч колхозов в стране.

Никому и никогда в колхозах-совхозах не платили деньги в зависимости от его вклада. Все получали там одинаковые гроши, а до 1966 там вообще не платили зарплату. Там никто не видел наличные деньги. Трудодни, которые начисляли, никогда не являлись платежным средством, но были просто отметками в журнале о выходе на работу. Правда, по итогам какого-нибудь квартала могли выдать крохи из колхозного фонда. Все различия были только на бумаге. Люди жили за счет выданных государственных наделов, на которых всей семьей пахали после рабочего дня в колхозе.