Сегодня ездил на Атомную Станцию в Сосновом Бору. (Вот здесь и здесь, кстати, я про «мирный атом» уже писал).
Поездка получилась практически деловой.
Помните историю прошлой весны про «радиоактивные выбросы» на ЛАЭС? Здесь лежит подробное описание событий. Вкратце, какой-то шутник распустил слух о катастрофе на ЛАЭС в Сосновом Бору (это город рядом с Петербургом). Примерно сутки народ волновался, а потом успокоился. Разжигателей паники так и не нашли.
Так вот. В этом году ЛАЭС решила нанести по провокаторам упредительный удар и пригласила блогеров на экскурсию по ЛАЭС. Нас загрузили сегодня утром в небольшой автобус у метро «Автово» и отвезли в Сосновый Бор, где показали со всех сторон атомную станцию, включая зал управления и сам реактор, и даже включая светящиеся урановые стержни.
Я лично заглядывал в воду реактора и видел, как стержни светятся синим. Вода находилась подо мной на расстоянии вытянутой руки: если бы скорбен на голову, я бы мог лечь на пол реактора, чтобы опустить туда ладонь.
Короче, вот мой фотоотчёт.
Сама поездка прошла безо всяких приключений, если не считать минигонок с двумя автобусами ОМОНа, которые устроил наш весёлый водитель. Под народную музыку и заразительные зевки блогеров полтора часа дороги пролетели единым мигом.
По прибытии на ЛАЭС, ещё в автобусе, нас проинструктировали, что можно, а что нельзя снимать. Снимать нельзя было сам реактор, снимать нельзя было коридоры, а также нельзя было снимать вид из окон. Как я понял из объяснений безопасников, по фотографиям коридоров террористы могли бы составить план ЛАЭС.
Правда, на мой вопрос — «как можно взорвать ЛАЭС» — представители станции только шутили и улыбались. По их мнению, взорвать ЛАЭС террористу абсолютно нереально, даже протаранив её самолётом.
Во-первых, здание станции таки рассчитано на таран самолёта, а во-вторых, полёты над ЛАЭС запрещены. Следовательно, захваченный врагами самолёт зенитчики должны (теоретически) уничтожить ещё на подлёте к станции.
По прибытии у нас у всех проверили паспорта и запустили внутрь. КПП там очень серьёзные, даже мелких размеров животное без паспорта не проскочит. И проверяют и обыскивают на совесть.
Нам дали раздеться в гардеробе, провели в зал заседаний и накормили чаем с маленькими такими реакторными пирожками. Пирожки оказались вкусными.
На фото заместитель главного инженера ЛАЭС — Московский Валерий Павлович (стильная лысина никак не связана с радиацией). Справа видна голова ещё одного важного специалиста, Сергея Дмитриевича Аверьянова, руководителя отдела информации ЛАЭС. Мне очень понравилось, как они рассказывали: коротко, интересно и внятно. Вообще, рассказчиков было несколько: и солидные инженеры под пятьдесят, и молодые ребята, по возрасту тянущие не более чем на аспирантов. Никто в показаниях особо не путался, на все вопросы отвечали прямо и по-существу.
Параллельно показывали презентацию на проекторе. С презентацией, увы, ладилось далеко не всё: то Пауэрпойнт вис, то ещё что-нибудь нехорошее происходило. Мне, честно говоря, стало от этого зрелища не по себе, и позже я спросил одного из инженеров, не боятся ли они доверять автоматике.
Инженер меня успокоил. Он объяснил мне, что все компьютеры, которые мы видим на станции, существуют лишь для удобства операторов. Сама же АЭС работает не на компьютерах, а на простых и «дубовых» военных схемах, вообще безо всяких там микропроцессоров.
Проще говоря, компьютерам доверяют только разные вспомогательные пустяки.
Здесь на фотографии загадка для физиков. Что за атом висит под потолком зала заседаний? Кто разгадал, может следующий абзац пропустить: ничего нового для себя он там не найдёт.
На самом деле, нам рассказали довольно много интересного. Рассказали, например, что урана, в отличие от нефти, в недрах нашей планеты спрятано хоть завались, поэтому в цене каждого выработанного киловатт-часа стоимость сырья составляет менее одного процента (на тепловых станциях, для сравнения, стоимость сырья — 60%). Рассказали, что «ядовитые атомные отходы», которые мы сейчас ввозим, на самом деле не отходы, а топливо для АЭС. Просто другие страны не обладают нужными технологиями, поэтому это топливо может использовать только Россия.
Порассказывав про атомную энергию, про реакторы на быстрых и медленных нейтронах, про одноконтурную схему и ещё много про что, нас повели в чрево станции. По пути мы миновали второе КПП (фотографировать КПП не дали) и получили пластиковые бахилы для зачехления ботинок. Эти ботинки нужно было надеть на ноги, а потом ещё и закатать брюки, чтобы они не собирали радиоактивную грязь с пола.
Кстати, пол внутри ЛАЭС залит какой-то твёрдой блестящей субстанцией. Такое ощущение, что идёшь прямо по стеклу. Зачем это сделано и что это за материал я не знаю.
Здесь на снимке белые каски, белые шапочки и белые халаты для блогеров. Зачем они нужны, непонятно. Ну, то есть, с халатами и шапочками всё просто — чтобы грязь с одежды и перхоть не попадала в «глубокий дистиллят», который циркулирует где-то в недрах реактора. Но вот зачем нужны каски?
У меня появилась версия, что они нужны для различения персонала. Ведь халаты все носят белые, а каски бывают разных цветов. Мы, например, были в белых касках, а где-то на лестнице я видел женщину в красной каске.
Это зал управления реактором, если я правильно запомнил термин.
Кстати, о безопасности. Про «повышение безопасности» нам и в самом деле говорили много. К сожалению, я ни разу не специалист по Атомным Станциям, и никак не могу всерьёз оценить, насколько все эти рассказы о «воздушных балонетах» и прочих мерах предосторожности важны и нужны.
Однако могу сказать совершенно точно: общая обстановка на АЭС производит впечатление железного такого, рабочего порядка. Не глянцевого лоска роскошных отелей, а самого настоящего военного порядка, в хорошем смысле этого слова. Когда всё сделано одновременно и просто и надёжно.
Вот ещё одна фотография зала управления.
А вот ещё несколько фото этого же места:
Здесь, кстати, видно справа, как один из наших провожатых показывает датчик излучения. Этот датчик наша группа всё время носила с собой, а на выходе он показал цифру «6». Это значит, что мы накопили «6» излучения. В чём это «6» измеряется я не запомнил, понял только, что это очень мало.
Проще говоря, на ЛАЭС можно хоть месяцами во всех залах ночевать, излучение там мизерное. Хотя…
Ещё одна «обеденная» байка. Один сотрудник на ЛАЭС очень переживал из-за излучения. Все показатели были у него в норме, однако после десяти работы мнительность сделала своё дело: он заболел раком и умер. А один матрос, наоборот, ни о чём не переживал, но однажды был вынужден войти в рабочую зону реактора подводной лодки. Схватил там очень большую дозу. Однако матрос не растерялся, хлопнул для дезакцивации ударную дозу водки и… не заболел. Врачи на берегу уже проверили его как следует: матрос оказался здоровым.
Отсюда мораль. Радиация опасна, но страх излучения иногда опаснее, чем само излучение.
Как видите, никакого «за стеклом» не было: это реальный зал управления АЭС. Пока мы фотографировали и разглядывали, инженеры в другом конце зала спокойно продолжали работать.
Оборудование 70-х годов (ЛАЭС построена примерно тогда) соседствует с вполне современной техникой.
Как видите, даже цифровые индикаторы используются далеко не везде: много аналоговых приборов, со стрелочками. Лично я, как житель Петербурга, это всецело поддерживаю. На мой взгляд, чем проще — тем надёжнее.
Компьютеры, повторюсь, используются исключительно как средство для просмотра. Ничем управлять с компьютеров нельзя, никакие схемы контроля на компьютеры тоже не завязаны.
Все тумблеры и переключатели, кстати, находились от нас на расстоянии «вытянутой руки». Нас даже попросили снять каски, чтобы кто-нибудь случайно не уронил каску на пульт.
Если бы среди блогеров затесался креативный шутник, он мог бы метнуться к тумблерам и начать их хаотично поворачивать в случайном порядке.
Уже позже, за обедом, я спросил одного из инженеров, что случилось бы с реактором в этом случае.
Инженер объяснил мне так. Во-первых, шутнику дали бы конкретных тумаков. Сначала прямо в зале, не отходя от пультов, а потом в застенках ФСБ. ЛАЭС — это всё же режимный объект, и здесь всё по-взрослому, вплоть до приказа стрелять на поражение у охраны.
А во-вторых, после действий шутника сработала бы автоматика и реактор автоматически заглушился бы. Сделать с реактором что-либо опасное, просто нажимая на тумблеры, крайне тяжело.
Чтобы совершить какую-нибудь гнусность, пришлось бы сначала поотключать защитную автоматику, а затем нужно было бы оказаться одновременно в трёх разных местах станции, чтобы нажать на нужные рычаги одновременно.
Короче, конкретно в зале управления можно творить что угодно: безопасности станции это не угрожает. Собственно, именно поэтому нас туда и пустили.
Из зала управления мы отправились в реакторный зал, где расположены урановые стержни. Те самые урановые стержни, которые и вырабатывают энергию, нагревая воду.
К сожалению, фотографировать в реакторе нам не разрешили, поэтому опишу на словах. Вот, кстати, на фотографии, «схема» реактора.
Представьте себе средних размеров заводской цех, шумный, но чистый. Высота цеха — несколько этажей. В ближайшей к Вам половине цеха прямо на полу расположены в виде круга стальные квадратные люки, где-то полметра на полметра размерами каждый. Под этими люками скрываются урановые стержни.
В центре цеха, ближе к одной из стен, находится зловещего вида станок, на котором инженер обрабатывает какую-то деталь. Вдоль стены, под потолком, притаился рельсовый кран с надписью «50 тонн» (чтобы тягать стержни), а вдоль другой стены висят, как шесты прыгунов, какие-то разноцветные трубки.
Во второй половине цеха, на глубине примерно в один метр, закрытая стальными решётками тихо стоит вода. В воде светится призрачным синим цветом отработанный уран.
В цеху, кстати, нам «на пальцах» объяснили, почему на Западе так активно возражают против нашей ЛАЭС. Оказывается, схема работы ЛАЭС такова, что в качестве одного из побочных продуктов получается… оружейный плутоний. Ну а Западу совсем не нужен источник оружейного плутония на территории России.
Другие, более современные АЭС, работают иначе и никакого плутония в процессе работы не производят. Однако, как я понял, в качестве расплаты за свою «беззубость», они гораздо более придирчивы к «топливу».
Вообще, сделаю важную оговорку. Рассказывали нам очень много, иногда вдаваясь в технические детали. Пишу я сейчас всё по памяти. Поэтому, если вы физик — непременно поправьте меня там, где я ошибся. А если вы не физик, поставьте в голове галочку: Вы читаете сейчас не отчёт матёрого профессионала, а просто рассказ любопытного блогера.
Из реакторного зала мы плавно переместились в машинный. Там снимать уже было можно.
По размерам машинный зал оказался многократно больше реакторного и гораздо светлее: в нём были окна.
Все приборы и механизмы, как видите, были покрашены в технические цвета.
Надпись на турбине (а кто, кстати, писал мне, будто паровые двигатели умерли?) гласит:
<#>Турбина паровая. Мощность 500 000 КВт. 3 000 оборотов в минуту. Давление пара 65 атм., температура пара 280С, температура промперегрева 265С… Год выпуска 1970.
Немного о годах выпуска. Построили ЛАЭС примерно в 1973-м году, расчётный срок эксплуатации — 30 лет. Однако в 2000-х годах инженеры провели исследование, сертифицировали что надо и продлили сроки эксплуатации, на 15 лет для первого/второго энергоблока, на 20 лет для третьего и (в планах) четвертого.
Это значит, что до 2018-го года первый энергоблок будет спокойно работать, а потом потихоньку старые энергоблоки начнут гасить, и выработку энергии возьмёт на себя строящаяся сейчас ЛАЭС-2.
Для любопытных, история ЛАЭС: lennpp.rosenergoatom.ru
Вообще, в двух словах, как работает ЛАЭС. Урановые стержни в реакторе, объединённые вместе, греются. Нагретая вода испускает пар и крутит турбину. Турбина вырабатывает электричество. Вот, собственно, и всё, с поправкой на тучу нюансов и деталей.
Например, для работы турбины нужен вакуум, поэтому ЛАЭС использует в работе воду Финского залива. При этом вода рядом с АЭС нагревается примерно на один градус, хотя никак и не загрязняется. Наоборот, так как Сосновый Бор является закрытым городом, «туристов» тут мало и природа очень хороша. Достаточно сказать, что прямо у АЭС водится крупная форель.
Это душевая, уже на выходе из рабочих помещений АЭС. Мы, впрочем, под душем мыться не стали: просто сняли бахилы/халаты и вымыли руки с мылом.
Следующим пунктом нашей программы стала встреча с главой администрации города Сосновый Бор. Точную должность я не запомнил, понял только, что этот человек — самый главный во всём семидесятитысячном городе.
Речь он нам задвинул довольно объёмную, и про проплывающие корабли, которые видны с последних этажей домов, и про Интернет, которым пользуются 50% сосновоборцев (возможность подключения имеют все 100%) и так далее. Мне аж захотелось переехать сюда жить: в чистую экологию и тихие улицы без преступности, наполненные молодыми учёными.
Однако после речи мы обсудили и наш вопрос: майскую историю с «выбросами».
Блогеры, вообще, пытались уговорить Дмитрия Витальевича установить вебкамеру на площади, чтобы что как можно было бы вылезти в Инет и убедиться, что никто в противогазах по городу не бегает. К этой идее глава отнёсся скептически.
Лично мне вебкамера тоже не кажется разумным решением. Ну, в самом деле, поставьте себя на место распространителя слухов. Неужели им будет сложно эту самую вебкамеру задидосить перед инфоатакой? Наоборот, появится ещё один повод для паники: «Сосновоборская вебкамера не отвечает».
Гораздо более разумным выглядел план самого главы: распиарить по блогам систему АСКРО, которая представляет собой кучу датчиков, понатыканных в тридцатикилометровой зоне вокруг Соснового Бора. Система эта международная, плотно следят за ней, например, наши северные соседи финны, поэтому данным системы вполне можно доверять.
Проще говоря, в случае приступа паники блогер должен зайти на финский сайт АСКРО и удостовериться, что все датчики в норме, никаких выбросов не было. Лично мне эта идея понравилась. К сожалению, ссылки на финский сайт АСКРО мне не дали, но, полагаю, ещё пришлют вдогонку. Тогда я прикреплю адрес к этому посту.
Пока вот адрес русского сайта, ничуть не менее функционального: russianatom.ru
Рекомендую зайти и поиграться, весьма занимательно и успокаивающе.
Кроме того, я взял телефон у руководителя пресс-центра администрации Соснового Бора. Если майская паника повторится, я теперь смогу набрать её номер и расспросить. Впрочем, после всего увиденного, навряд ли я буду сильно беспокоиться о «выбросах».
Ещё один забавный факт. В мире сейчас функционирует около 600 энергетических реакторов, типа нашего. При этом аварий, когда радиация вырывалась за пределы АЭС, не было уже лет двадцать как, если не больше. На мой взгляд, эти две цифры говорят сами за себя.
И, напоследок, про строящуюся ЛАЭС-2. После беседы с главой, нас накормили неплохим обедом и отвезли на стройплощадку. Выглядит стройплощадка сейчас примерно так:
Запущена ЛАЭС-2 будет через несколько лет. Что сделают со старой АЭС — вопрос пока открытый. Возможно, просто закроют «на ключ». Возможно, полностью демонтируют и засеют лесом. Возможно, устроят на её месте тюрьму строгого режима. Колючая проволока уже есть, автоматчики с собаками тоже. Система секретности, одиночные камеры, замки и засовы, КПП — всё присутствует. Перепрофилировать несложно.
PS: Поездка получилась просто отличной. Не знаю как остальные блогеры, но лично я остался очень доволен. Полагаю, устроители экскурсии этот пост прочтут, поэтому выражаю им свою признательность прямо здесь.
Update: Рекомендую познавательную (и понятную) статью Анатолия Вассермана про чернобыльские события: http://awas.ws/HOBBY/TECHNICS/CHERNBYL.HTM
Update 2: Разные ссылки на нашу поездку по ЛАЭС: http://delicious.com/search?context=all&p=tag%3Alnpp&lc=1
И вот изображение кусочка реакторного зала на мониторе в зале управления (больше фотографий здесь):
Update 3: Ещё отчёт по визиту на ЛАЭС:
http://rabdano.ru/2009/03/post-86
Update 4: И ещё один отчёт, большой такой, сочный, с фотографиями (от Oldmofas):
http://oldmofas.ya.ru/replies.xml?item_no=1016&ncrnd=5945
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →