Про знаменитое «здесь мерилом работы считают усталость» есть даже статья в «Википедии». Айтишники обожают рассказывать охотничьи истории, как сисадмин идеально настроил вверенную ему технику, а потом был безжалостно уволен, ибо сидел и отдыхал на рабочем месте вместо того, чтобы имитировать бурную деятельность перед лицом глупого руководства.
Логика условных сисадминов понятна: какая начальству разница, чем занят сотрудник, если его работа сделана? Сисадмина наняли, чтобы компьютеры быстро чинились в случае поломки. Сисадмин решил проблему: сделал так, что компьютеры не ломаются вовсе. Теперь имеет полное право отдохнуть.
Логика условного начальства тоже понятна. Оно платит сисадмину зарплату за восьмичасовой рабочий день, и оно таки хочет, чтобы сисадмин работал все восемь часов, как в том анекдоте про Хаима и взятую напрокат видеокассету с порно. Конечно, сисадмин уже сделал свою основную работу, компьютеры работают нормально… но ведь можно же поручить ему, например, чинить офисную мебель, что-нибудь носить, заполнять какие-нибудь документы. Мелочь, а всё же польза для дела. Да и моральный климат в коллективе будет лучше: другие сотрудники не будут спрашивать, почему этот лентяй сидит в серверной и играет в «Гномью Крепость», пока они надрывают задницу на своих рабочих местах.
Если осветить вопрос с такой стороны, симпатии широкой публики будут на стороне сисадминов. В самом деле, что за жлобство, выдумывать дополнительную нагрузку для тех, кто отлично справляется с основной работой? Человек нормально всё настроил, отстаньте уже от него: потом ведь наймёте активного дурака, и сами будете жалеть, что нормальный сотрудник не выдержал ваших закидонов и ушёл.
Вместе с тем, когда Вячеслав Бутусов пел про «мерилом работы считают усталость», он имел в виду не сисадминов, которых в 1986 году в СССР было довольно мало, а трудовую теорию стоимости Карла Маркса, согласно которой людям платили не за то, что они сделали, а за то, как они поработали. Тогда это была самая горячая тема для обсуждения: переход на так называемый «хозрасчёт», то есть от системы «200 рублей в месяц» к системе «3 рубля за деталь».
Попробуем рассмотреть, как говорят математики, «вырожденный случай»: человека, который не работает вообще, но вместе с тем зарабатывает какие-то деньги. В современном мире это может быть, например, пенсионер или рантье. Ситуация тут ровно та же, что и с сисадмином: пенсионер и рантье ничего не делают, но получают при этом деньги от каких-то внешних источников. Обратите внимание, сейчас мы выносим за скобки вопрос личных заслуг: как сисадмин мог оказаться везунчиком, пришедшим на идеально настроенный до него парк компьютеров, так и пенсионер мог оформить пенсию, не проработав «в белую» ни одного дня, и рантье мог получить свои капиталы в наследство.
Наблюдатель «от народа», живущий по принципу «усталость есть мерило работы», считает рантье паразитами. Вместе с тем будет не так-то легко объяснить стороннему наблюдателю, почему рантье паразиты, а сисадмины и пенсионеры — нет.
Во-первых, если усталость и вправду мерило работы, можно провести мысленный эксперимент. Допустим, честный труженик Архип Станков пришёл в день зарплаты за деньгами. Предложим ему на выбор две стопки денег — дутые 50 тысяч рублей, за которые лентяй-рантье купил изысканные фигурные ворота для своего сада, и полновесные, пропахшие солёным потом 48 тысяч рублей, за которые другой честный труженик приобрёл тяжёлую стальную деталь для соседнего завода. Как полагаете, какую стопку денег выберет Архип?
Вопрос риторический. Архипу Станкову, человеку практического склада ума, глубоко наплевать, сильно ли устали другие люди, производя нужные ему товары и услуги. Когда ему нужен, допустим, домкрат, он идёт в магазин и покупает домкрат. Если только домкрат не был украден, Архипу глубоко безразлично, как этот домкрат появился в магазине — был создан быстро, медленно, одним щелчком пальцев или за долгие недели напряжённого труда. Архипа волнует только конечная цена изделия и его качество.
Рантье зарабатывает себе на жизнь честным, законным трудом — извлекая доход из ценных бумаг. Тот факт, что этот труд занимает у рантье 30 минут в месяц, — столько, сколько надо, чтобы дойти до банка и выпить чашку кофе с личным менеджером, — адекватных людей волновать не должен.
В самом деле, если проблема рантье в том, что рантье может работать, но не работает, то ту же претензию можно предъявить и пенсионерам, и сисадминам. Если проблема рантье в том, что «все не могут быть рантье», контраргумент тот же — все не могут быть пенсионерами и сисадминами.
Последовательно отбрасывая всю эту шелуху, мы в итоге придём к той логике рабовладельца, которую я изложил в начале текста. Если у хозяина есть раб, который сидит на тёплом камне и отдыхает, разумеется, ему хочется занять раба чем-то полезным — независимо от того, понравится это рабу или нет, будет это справедливо с точки зрения раба, или нет. Есть ценный ресурс, ресурс простаивает, ресурс надо использовать.
Таким образом, отношение к рантье можно считать лакмусовой бумажкой, показателем свободы общества. Государство, которое относится к рантье нетерпимо, сложно назвать свободным: это или рабовладельческий строй, или, в лучшем случае, военный лагерь, в котором, как известно, «солдат без работы — потенциальный преступник». Государство, которое позволяет людям заниматься своими делами, пока они не нарушают закон и живут «на свои», находится уже на более высокой ступени развития. Для такого государства слово «свобода» — не пустой звук.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →