Мечтания о бизнесе 1990-х, опасность гуманитариев в политике и как создаются законопроекты

Старшее поколение полагает, что в 1990-х годах проблем было больше, чем сейчас. Такого мнения придерживаются 59 процентов опрошенных, обратного — 39 процентов. Молодые более категоричны: 55 процентов говорят, что стало хуже, 38 процентов – лучше.

Заметившие улучшение 42 процента опрошенных объяснили, что сейчас более доступны услуги, прозрачнее условия ведения бизнеса, меньше криминала и больше возможностей. Те, кто оценивают ситуацию негативно, говорят о высоких налогах, административных барьерах, ограничивающих законах и отсутствии господдержки.

«Делать» бизнес сейчас действительно гораздо труднее, чем тогда.

В 90-е каждый врач, учитель и инженер, выкинутый с работы или еле сводящий концы с концами, мог стремительно разбогатеть, удачно привезя из Китая или Турции несколько клетчатых баулов с тряпьём. Нужно было лишь чуть-чуть везения, чтобы не остаться с выпотрошенным животом где-то на обочине после пересечения границы; чтобы найти нормальных рэкетиров, которые разрешат тебе стоять в толкучке за 50% от твоей прибыли; чтобы не попасться на кидал, которые отберут у тебя всё до нитки и поставят на счётчик; и чтобы не получить пулю от конкурентов, которые зарятся на твою палатку. Пускай в 90-е в России действовали порядка 3000 бандитских группировок, а с 1990-го по 1999 год было зафиксировано 267 тысяч убийств – убивали только тех, кто не хотел делиться, или кто не ответил за базар.

В остальном всё было несравнимо проще: не нужно было платить налоги и вести официальную бухгалтерию, не нужно было вкладываться в производство и маркетинг, не нужно было получать многочисленные бумажки, тебя не терзали пожарники и Роспотребнадзор, и можно было не беспокоиться о продажах, потому что продавалось абсолютно всё, потому что не было ничего.

Сейчас всё не так.

Вместо атмосферы эксперимента, азарта, риска и бесконечных возможностей – депрессивная определённость, тотальный контроль и пугающая активность государства вроде упрощения регистрации и отчётности, получения налоговых льгот и каникул, расширенного доступа к госзаказам и муниципальному имуществу (льготная аренда), помощи в выставках, обучения специалистов, льготных условий по финансированию и многого, многого другого.

И пусть вас не вводит заблуждение тот факт, что этой осенью Россия впервые в истории вошла в ТОП-30 стран с лучшими условиями для ведения бизнеса в рамках всемирного рейтинга «Doing Business» Всемирного Банка, разместившись на 28 месте рядом с Японией и Австрией.

Мы же знаем, что в Этой Стране никакие изменения к лучшему невозможны по определению. А если у вас сейчас на глазах слёзы, то поверьте нам и PwC – это не от смеха, а от отчаяния и горя. Вот платочек.

В нашей относительно недавней истории тоже был период, когда гуманитарная интеллигенция, множественные профессиональные диссиденты и прочая внезапно подвинули постылых бюрократов и стали определять, кто тут власть.

Это был конец 1980-х и начало 1990-х. Те, кто тогда жил, наверняка помнят, какую ненормально огромную роль в расплодившихся «народных фронтах«» играли композиторы, художники, писатели и прочие далекие от госуправления, зато близкие к управлению душами граждане.

Особенно повезло с повелителями эмоций некоторым республикам СССР. Например, в ноябре 1991 года, 28 лет назад, кинорежиссёр Давлат Худоназаров в Таджикистане проиграл выборы представителю старой партийной элиты, но оппозиция обвинила власть в фальсификациях, и через несколько месяцев началась гражданская война.

В Азербайджане недолго, но ярко руководил диссидент и поэт Абульфаз Алиев (Эльчибей), в конце концов доруководившийся до мятежа и лишённый полномочий — тоже, по сути, почти на грани гражданской войны.

Особенно же запомнился соотечественникам филолог, писатель и диссидент Звиад Константинович Гамсахурдия, чьё руководство Грузией завершилось не только настоящей гражданской войной, но и полураспадом страны.

Что стоит отметить: все перечисленные говорили на своих митингах прекрасные, сильные слова. О народе, настрадавшемся под гнётом тирании. О неисчерпаемой одарённости этого народа, который, сбросив с себя иго, станет жить невероятно кучеряво. И массы их поддерживали сердцем — безоглядно и некритично. А в итоге получали жизнь, резко ставшую непредсказуемой — вплоть до трупов на проспектах.

Это позволяет сделать вывод. Там, где лидерами политики и силой, принимающей решения, становится боевой гуманитариат, — жди беды.

monetam

Все уверены, что чиновники идиоты и воры.

На чем же основана эта вера? На том факте, что зачастую изданные постановления и законы сыроваты, допускают вредные истолкования и при их исполнении много воруют. Делается вывод, что их писали идиоты с целью воровать.

Да нет, господа, как обычно: «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Любой законопроект начинается с благородной цели: улучшить положение в какой-то области деятельности, исправить накопившиеся проблемы. Поручается написать проект специалистам. Потом этот текст пойдет по множеству департаментов аппарата правительства, которые его исправят добавят согласно своему разумению, и он станет огромным, тяжёлым для понимания и противоречивым. А потом законопроект придет в соответствующий комитет Госдумы, которая его ещё поправит согласно своим представали о том, «что такое хорошо и что такое плохо», иногда изменив до неузнаваемости.

Наконец, приняли закон и начали исполнять. Конечно, на каждом этапе все причастные к этому будут пытаться урвать свой кусочек госденег, обычно предлагая в качестве исполнителей фирму зятя.

Заметьте, на каждом уровне работали в основном честные и неглупые люди, в аппарате правительства вообще профессионалы. Если их заменить другими людьми, «более правильными», то без опыта конкретной работы в данной области они сотворят нечто гораздо худшее.