Тотальная смена элит, пирамида НАТО и первые жертвы уфофилии

«Важнейшим обстоятельством, обозначившим радикальный разрыв Советского государства и исторической России и повлиявшим на степень этого разрыва была полная смена после революции общественно-политической элиты и культуроносного образованного слоя в целом. Причем полнота этого явления в России практически не имеет прецедентов в европейской истории последних столетий.

Элитный слой может быть представлен тремя уровнями. Первый — это круг высших должностных лиц, условно говоря политический, административный и военный «генералитет», включающий (для крупных государств) несколько сот или тысяч чел. Следующий уровень — более широкий слой, из которого обычно непосредственно комплектуется первый — он охватывает десятки и сотни тысяч чел. (менее 2% населения); например, для традиционных европейских стран это дворянство или в целом офицерство и чиновничество, для СССР — так называемая номенклатура. Наконец, в широком смысле к этому слою относятся все, кто стоит выше «простого человека», выделяясь из массы населения наличием качественно отличных знаний, богатства, престижа. Для любого традиционного общества, т.е. по крайней мере до 20-х гг. XX в. — это 3–5%, или чуть больше (максимум до 10%) населения (т.е. для крупных государств несколько миллионов человек). …

Посмотрим, что представлял собой элитный слой России к 1917 г. Первый уровень его составляли примерно 10 тысяч человек — гражданских и военных чинов первых трех («генеральских») классов — 6,2 тыс. гражданских чиновников (куда входила почти вся профессура, члены Академии Наук, Академии Художеств и т.п. лица) и примерно 3,5 тысяч генералов. Заметим сразу, что после Гражданской войны практически никому из них (тех, кто остался в живых) не удалось сохранить равноценного статусного положения в новом истеблишменте (таких лишь не более сотни человек, то есть 0,1%). Второй уровень был представлен накануне Мировой войны примерно 250 тысячами ранговых чиновников и офицеров, а весь слой, включавший духовенство, купечество, лиц свободных профессий и частных служащих и другие образованные группы населения (с членами семей) насчитывал 4–5 млн. человек.» (С.В. Волков, «Почему РФ — не Россия»).

Значительная часть этих людей в статистику Земскова не попала просто потому, что была большевиками убита или была вынуждена покинуть страну. Те, кто остались и были кооптированы в образованный класс уже СССР, вероятность подвергнуться репрессиям имели весьма немалый (хороший пример — Л.Н. Гумилев, или, скажем, М.К. Любавский и его дети). Те же, кто их заменил («советские образованцы» т.н.), такую вероятность также имели весьма значительную.

«Экстраординарное в этой истории то, что это вообще могло произойти на самой охраняемой стройке Бельгии. Как европейские строители, работавшие там, могли подумать, что им не заплатят? В этом действительно есть какая-то лакуна, раз мы пришли к этому», — сказал Делануа.

По словам юриста, историей заинтересовалась социальная инспекция: ситуации, когда крупная стройка ведется по схеме «пирамиды», в Бельгии не единичны, и это привлекает внимание контролирующих органов. Речь идет о распределении подрядов: получивший заказ консорциум распределяет подряды нескольким компаниям, те, в свою очередь, нанимают субподрядчиков, и так далее. «Создается такая каскадная пирамида, у подножия которой оказываются строители, и им платят по десять евро в час», — заключил Делануа.