На днях коллега поделилась проблемой. У неё двое детей: старшей 16 лет, младшему 13. Будучи ответственным родителем, коллега хотела с ранних лет приучить школьников к труду, но выяснила, что найти рабочие места для них в Петербурге крайне тяжело. Если не брать в расчёт деятельность типа расклейки объявлений или раскладки наркотиков, в сухом остатке остаётся почти что и ничего.
К сожалению, в России складывается сейчас дурацкая ситуация: наша образовательная система готовит тех самых квалифицированных потребителей, про которых случайно обмолвился в своё время Андрей Фурсенко. Понятно, что он имел в виду совершенно другое, и что всегда готовые на травлю журналисты просто выдернули его вполне разумное соображение из контекста, однако я всё же должен признать, что и советская, и российская школа мощнейшим барьером ограждали своих питомцев от всякой полезной деятельности.
Труд облагораживает человека: в этом сходятся и коммунисты, и капиталисты, и даже вымершие уже представители идеологий прошлых веков. Тем не менее критично важная часть этого лозунга остаётся за скобками: облагораживает человека только осмысленный, приносящий пользу труд. Нарисовать детородный орган на каждой стене дома в своём микрорайоне — это тоже труд, причём тяжёлый и опасный, однако молодой маляр-авантюрист навряд ли существенно облагородится после такого «труда». Не является полноценным трудом и утренняя пробежка вокруг стадиона: это правильное и одобряемое мной занятие, но это не труд.
Настоящая работа подразумевает пользу для общества. Эту пользу можно обычно измерить в деньгах. Грузчик Петя разгрузил «газель», получил от участника переезда пять тысяч рублей. Он принёс обществу пользы на пять тысяч. Инженер Коля 50 раз поднял штангу в разных позициях и переместил даже больше килограмм, чем грузчик Петя, однако денег ему за это никто не дал. Коля обществу своими манипуляциями со штангой пользы не принёс.
Я сейчас сильно упрощаю, однако суть ясна — взрослая работа подразумевает не только полезный для общества труд, но и справедливую оплату этого труда. Школьник может как угодно упахиваться во время учёбы, тренировок и скандалов с бабушкой, однако полноценной работой это всё равно не будет.
Самое лучшее, что может сделать школа для подготовки воспитанников ко взрослой жизни — это дать им возможность поработать на настоящем предприятии. Тут сразу получится «прокачать» и умение работать по-настоящему (а не для оценки в дневник), и совместную работу с коллегами, и расчёт рабочего времени, и управление другими, и массу других ценнейших навыков, из-за отсутствия которых на людей без опыта работы с таким подозрением смотрят в отделе кадров. Дополнительным бонусом станут первые живые деньги, которые пойдут на получение опыта обращения с деньгами. Мобильник, подаренный родителями на день рождения, и мобильник, на который ребёнок заработал самостоятельно — это два разных мобильника, даже если стоили они в магазине одинаково.
Обратите внимание на фотографию к посту. Коллектив этого кафе поголовно страдает синдромом Дауна. Тем не менее ребята неплохо справляются со своими обязанностями и, надо полагать, даже платят какие-то налоги в бюджет:
https://lenta.ru/news/2017/03/13/down/
Американцы, без шуток, большие молодцы. Понятно, что из больного синдромом Дауна работник аховый. Тем не менее кто-то напрягся и создал полноценные рабочие места для целой команды, обеспечив ей тем самым естественное человеческое право на труд.
СССР был страной для здоровых людей. Хоть право на труд и было закреплено в Конституции СССР 1977 года (статья 40), на практике нормальной работой обеспечивали только удобных для работодателя сотрудников. Школьникам вместо реального труда предлагалось собирать макулатуру и водить напильником по бессмысленным болванкам, а инвалидов в лучшем случае отправляли собирать пластмассовые выключатели на заводах. Исключения, — полноценные токарные мастерские в школах, квалифицированная работа для инвалидов, — были исключениями.
Сейчас кардинальных перемен к лучшему я не вижу. В Конституции РФ 1993 года запретили принудительный труд, и это стало большим шагом вперёд, однако одновременно с этим из Конституции вычеркнули право на гарантированную работу. Государство пытается помогать инвалидам, — через налоговые льготы для работодателей и принудительное создание «доступной среды», — но всё же подавляющее большинство желающих работать инвалидов находит работу самостоятельно. У нас на дворе капитализм, а капиталистам, вы знаете, всё равно, кто перед ними: отличник ГТО, инвалид первой степени или рептилоид. Они платят за выполненную работу, и им безразлично, кто конкретно эту работу делает.
Со школьниками, увы, дела обстоят значительно хуже. Много лет назад, когда я изучал наш Трудовой Кодекс, преподаватель посвятил несколько уроков особенностям приёма на работу несовершеннолетних, и я уловил от государства вполне отчётливый сигнал: если хочешь, чтобы у тебя не было проблем с Трудовой Инспекцией, несовершеннолетних на работу не бери. Да и не нужны на нормальной работе школьники: мотивация у них слабая, знания околонулевые, а характер, спасибо школе, заточен или на просиживание штанов, или на имитацию бурной деятельности. Со студентами также хватает проблем, но их, по крайней мере, можно взять на испытательный срок, чтобы отсеять на нём совсем уж неисправимых раздолбаев.
Решением проблемы могло бы стать создание нормальных коммерческих предприятий при школах. Мой знаменитый однофамилец, Антон Макаренко, добился на этом поприще выдающихся успехов: рекомендую его книгу «Педагогическая поэма», если вы её ещё не читали.
Практически при любой школе легко можно создать кафе, мебельную мастерскую, веб-студию, фитнес-центр и кучу других небольших предприятий. Так как работать по 40 часов в неделю школьникам никакого смысла нет, рабочих мест будет создано достаточно, чтобы их хватило всем желающим. Собственно, в некоторых экспериментальных школах так уже и делают, и результаты получаются весьма неплохими.
Серьёзное препятствие для реализации моего плана я вижу только одно: в Министерстве образования очень навряд ли решатся на такое политически опасное дело. Судите сами: недовольные немедленно начнут кричать, что детям надо готовиться к ЕГЭ, что детям ни в коем случае нельзя снижать количество часов на ту схоластику, которой их сейчас учат, что школьники — это оранжерейные цветки, которые немедленно завянут, если будут готовить у плиты или убирать посуду за посетителями. «Патриотические» блогеры немедленно заведут свою старую шарманку про «одебиливание», да ещё и загрузят в неё пару новых мелодий, что-нибудь типа «государство пытается нажиться на детском труде». Чудовищное сопротивление окажут также консервативные директора школ и ещё более консервативные родители школьников… В общем, лучше даже и не начинать, чтобы не пришлось потом разгребать все эти проблемы, выслушивая параллельно потоки грязи в свой адрес.
Ну а моя коллега тем временем думает в сторону «Бургер Кинга»: там, вроде как, можно работать с 14 лет. Для взрослого человека работа не самая перспективная, а вот школьнику, пожалуй, вполне подойдёт: как минимум, чтобы понять, на какой работе можно в итоге осесть, если не уделять пристального внимания учёбе.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →