Олег Макаренко (olegmakarenko.ru) wrote,
Олег Макаренко
olegmakarenko.ru

Categories:

Певец колхозов

По наводке читателей изучаю «Письма из деревни» Александра Энгельгардта. Первые шесть писем проглотил даже без перерывов на сон — было не оторваться. Архизанимательно химик пишет.

Если вкратце: на дворе 1870-год, девять лет назад, в тревожном 1861 году, крепостное право на Руси было упразднено, и крестьяне получили «волю». Александр Николаевич Энгельгардт, сорокадвухлетний профессор химии из Петербурга, бросает мирскую суету и уезжает в своё родовое поместье под Смоленск, поближе к земле.

Там бывший химик прописывается в простой избе, назначает «хозяйкой дома» жену старосты Аводтью и начинает играть в экономическую стратегию «русский фермер». Сажает лён, продаёт дрова. Облагораживает землю, гребёт деньги небольшой лопатой. И много пишет как о собственно хозяйстве, так и о положении крестьян:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/index.html

Кстати, помните серию «поцловицы» (кто не помнит — клац и тыц)? Там, в частности, обсуждалась редкая версия толкования поговорки «Работа не волк». По мнению одного блогосторика, когда в деревню прибегал волк, крестьяне прятались по домам и терпеливо сидели запершись, покуда он не убегал обратно в лес. С работой подобный трюк не прокатывал: сколько ни жди, она в лес не убегала. Следовательно смысл поговорки «Работа не волк, в лес не убежит» был таким: «Начинай работать, за тебя работу никто не сделает».

Теперь заслушаем для сравнения зарисовку Энгельгардта:

Первым попался старый Лыска — осторожный, чуткий Лыска. Волки схватили его не далее, как в пятидесяти шагах от застольной, вечером, когда еще спать не ложились, в то время, когда он, после того как отужинали в застольной, шел спать в солому. Через несколько дней попался и Цурик. Этого волки взяли, когда еще не отужинали в застольной и весь народ был в сборе. Заслышав возню и догадавшись, что волки пришли брать собаку, батраки выскочили из избы — смелость русского человека известна в таких случаях, все выскакивают на помощь собакам с голыми руками, без всякого оружия, разве полено дров кому попадется, вследствие чего бывает, если случится бешеный волк, множество пораненных, о чем так часто сообщают газеты.

Услыхав шум, волки испугались и бросились врассыпную, люди бросились за ними в ту сторону, куда побежало больше волков, и не заметили, как неопытный Цурик погнался за одним волком, который направился по дороге в деревню. Увидав, что нет людской погони, волк среди улицы в деревне схватился с Цуриком, долго они боролись — все это видела баба-бобылка, против избушки которой происходила борьба. Цурик не поддавался и даже брал верх над волком, молодой волчишка, должно быть, был, но подоспели товарищи волка и растерзали Цурика
.

Ладно. Пост, собственно, не о волках. Есть что-то, наверное, особое в префиксе «энгель-», что заставляет людей размышлять о счастье народном. Вот и Энгельгардт много думает о причинах бедственного положения крестьян. Цитирую письмо № 7:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/07.htm

В настоящее время вопрос о крестьянской земле, о крестьянских наделах сделался вопросом дня. Все исследования, как известно, приводят к тому, что крестьянские наделы слишком малы и обременены слишком большими налогами. Огромные недоимки, частые голодовки, быстрое увеличение числа безземельных, которые, бросив землю, уничтожив хозяйство, распродав дворы, уйдя из деревень, только номинально считаются общинниками, а в действительности такие же безземельные, как и те, не получившие наделов, которые так и пишутся безземельными, ясно доказывают, что дело не совсем ладно. Наконец, и самые ходящие в народе слухи, что скоро выйдет "«Новое Положение», указывают на трудное положение крестьянства. Вопрос, видимо, созревает.


Будучи человеком сугубо рационального склада, А.Н. сразу же понимает, что современная техника и плуги из калёного титана особого значения не имеют: дело не в плугах и не в породах быков. Цитирую из четвёртого письма:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/04.htm

Обращаясь к частностям, скажу только, что у нас вообще слишком много значения придают усовершенствованным машинам и орудиям, тогда как машины самое последнее дело. Различные факторы в хозяйстве, по их значению, идут в таком порядке: прежде всего хозяин, потому что от него зависит вся система хозяйства и, если система дурна, то никакие машины не помогут; потом работник, потому что в живом деле живое всегда имеет перевес над мертвым; хозяйство не фабрика, где люди имеют второстепенное значение, где стругающий станок важнее, чем человек, спускающий ремень со шкива; в хозяйстве человек — прежде всего; потом лошадь, потому что на дурной лошади — плуг окажется бесполезным; потом уже машины и орудия. Но ни машины, ни симентальский скот, ни работники не могут улучшить наши хозяйства. Его улучшить могут только хозяева.


Как видите, Энгельгардт считает, что главное в сельском хозяйстве — это хозяин. А вся технологическая кожура — это не более чем необязательное дополнение к этому хозяину.

Однако какой из этого А.Н. делает вывод? Снова цитирую седьмое письмо:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/07.htm

Разделы вредны, разделы — причина обеднения дворов. Если бы крестьяне действовали в хозяйстве сообща, если бы деревни состояли из небольшого числа неразделенных дворов, сообща обрабатывающих землю, сообща ведущих хозяйство, если бы, еще того лучше, целые деревни вели хозяйство сообща, то нет сомнения, крестьяне жили бы зажиточно и, так или иначе, прибрали бы все земли к своим рукам...

...Разделение земель на небольшие участки для частного пользования, размещение на этих участках отдельных земледельцев, живущих своими домками и обрабатывающих, каждый отдельно, свой участок, есть бессмыслица в хозяйственном отношении. Только «переведенные с немецкого» агрономы могут защищать подобный способ хозяйствования особняком на отдельных кусочках. Хозяйство может истинно прогрессировать только тогда, когда земля находится в общем пользовании и обрабатывается сообща. Рациональность в агрономии состоит не в том, что у хозяина посеяно здесь немного репки, там немного клеверку, там немножко рапсу, не в том, что корова стоит у него целое лето на привязи и кормится накошенной травой (величайший абсурд в скотоводстве), не в том, что он ходит за плугом в сером полуфрачке и читает по вечерам «Gartenlaube». Нет. Рациональность состоит в том, чтобы, истратив меньшее количество пудо-футов работы, извлечь наибольшее количество силы из солнечного луча на общую пользу. А это возможно только тогда, когда земля находится в общем пользовании и обрабатывается сообща.


И, до кучи, ещё из четвёртого:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/04.htm

Крестьяне живут отдельными дворами и каждый двор имеет свое отдельное хозяйство, которое и ведет по собственному усмотрению. Поясню примером: в деревне, лежащей от меня в полуверсте, с бытом которой я познакомился до тонкости, находится 14 дворов. В этих 14 дворах ежедневно топится 14 печей, в которых 14 хозяек готовят, каждая для своего двора, пищу. Какая громадная трата труда, пищевых материалов, топлива и пр.! Если бы все 14 дворов сообща пекли хлеб и готовили пищу, т.е. имели общую столовую, то достаточно было бы топить две печи и иметь двух хозяек. И хлеб обходился бы дешевле, и пищевых материалов тратилось бы менее. Далее, зимою каждый двор должен иметь человека для ухода за скотом, между тем как для всего деревенского скота было бы достаточно двух человек; ежедневно во время молотьбы хлеба 14 человек заняты сушкою хлеба в овинах; хлеб лежит в 14 маленьких сараях; сено — в 14 пунях и т.д. Мне, помещику, например, все обходится несравненно дешевле, чем крестьянам, потому что у меня все делается огульно, сообща. У меня ежедневно все 22 человека рабочих обедают за одним столом, и пищу им готовит одна хозяйка, в одной печи. Весь скот стоит на одном дворе. Все сено, весь хлеб положены в одном сарае и т.д.


Как видите, противоречие. Сначала А.Н. утверждает, что главное — это хозяин. А потом говорит, что главное — это, наоборот, совместная работа. Почему так?

Очень просто. Никакого противоречия нет. Вопрос исключительно в специфике того времени. Цитирую ещё кусочек:

Но отчего же двор, разделившись, беднеет? Может ли зажиточно жить пара — муж с женой — трудами рук своих?

Возьмем для примера, что пара, муж с женой, снабжена всем необходимым для хозяйства. У них есть двор, скот, орудия и столько земли, сколько они сами, вдвоем, могут обработать.

Чем обусловливается производительность хозяйства этой пары?

В нечерноземной полосе количество посева обусловливается количеством навоза, какое можно накопить, количество же навоза обусловливается количеством корма, количество корма обусловливается количеством сена, какое может наготовить имеющая достаточно лугов пара в промежуток времени от Петра до Семена. Это количество сена обусловливает у нас, так сказать, всю суть хозяйства, от него зависит количество скота, количество высева, количество хлеба, мяса, сала, молока, какое может потреблять наша пара. Другим мерилом для определения величины запашки служит еще возможность убрать народившийся хлеб в тот короткий срок, какой имеется для этой уборки.

Я полагаю, что буду недалеко от истины, если скажу, что пара может убрать столько хлеба, сколько его можно посеять соответственно количеству сена, какое может наготовить та же пара.

В страдное время (покос и уборка хлеба) предполагаемая пара должна будет работать из всех сил. Вся суть хозяйства заключается в том, сколько будет выработано в это страдное время. Каждый хозяин, каждый мужик понимает это. За страдное время мужик худеет, чернеет и доходит до того, что если долгое время стоит хорошая погода, в которую на своем покосе спят не более шести часов в день, то мужик, утомившись, втихомолку просит иногда у бога дождя, чтобы возможно было хотя сколько-нибудь отдохнуть. В хорошую погоду, как бы он ни был утомлен, он отдыхать не станет. Совестно.

В страдное время никто ни о чем другом, как о покосе, не думает, никто ничего другого не делает. В это время в деревне нет ни мастеровых, ни сельских начальников, ни попов, а если и исполняются дела, требы, то все это делается наскоро, поглядывая в поле и думая: «Эх! гребанули бы теперь сенца!». В страдное время и церковная служба совсем особенная, поспешная, по-военному. Все косят, все понимают, что ничем нельзя вознаградить того, что потеряно в это время. Городской житель может подумать, что в страдное время в деревне все сошли с ума. А нужно бы, однако, чтобы и городские жители понимали, что все, что они съедают и выпивают, дает именно это страдное время.

Но за исключением страдного времени, в остальное время года у нашей пары будет много свободного времени. Весною, с 25 апреля по 1 июля, и осенью, с 1 сентября по 1 ноября, пара не только успеет в прохолодь произвести все полевые работы по своей запашке, но у нее еще останется свободное время, которое она могла бы употребить на работы вне своего хозяйства, если бы могла из него отлучиться. Зимою, с 1 ноября по 25 апреля, у нашей пары будет еще более свободного времени, которое она тоже могла бы употребить на работы вне своего хозяйства.

Но что может сделать на стороне эта пара, которая должна, волей-неволей, сидеть без дела в своем хозяйстве? И вот, оставаясь одиночкой и работая в своем хозяйстве, она, как говорится, перебивается с хлеба на квас.


Итак, проблема первая: свободное время. Страда идёт два месяца: июль и август. Остальные десять месяцев в году работы или вообще нет, или её мало. То есть большую часть своего времени крестьяне были загружены максимум на 30 процентов. «Колхоз» эту проблему частично решал. Свободных крестьян можно было отправить ещё на какие-нибудь работы, типа строительных или землекопных.

Теперь вторая проблема: «отрезки». Снова из письма № 4:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/04.htm:

Вникнув в положение крестьян, в их отношения к помещикам, ознакомившись с ценами на труд, поняв условия, коими определяются цены на работу и пр., я убедился, что существующая система хозяйства держится только потому, что труд неимоверно дешев, что крестьянин обрабатывает помещичьи поля по крайне низким ценам только по необходимости, по причине своего бедственного положения...

...Затем, я старался уяснить причину такой дешевизны труда и почему именно крестьяне обрабатывают теперь помещичьи поля за такую низкую цену; я указал, что причину эту прежде всего составляет необходимость в покосах, лесе, выгонах и др., а потом бедность и несостоятельность в уплате податей...


В чём тут суть? Почему крестьяне работали на помещиков за гроши или вообще бесплатно?

Потому что при освобождении крестьян в 1861-м году им выдали слишком маленькие участки земли. И крестьяне были вынуждены арендовать дополнительную землю у помещиков, которые использовали эту потребность крестьян для шантажа. Цитирую седьмое письмо:

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ENGLGRDT/07.htm:

Прежде всего помещики узнали, что такое отрезки, то есть земли, отрезанные у крестьян, владевших при крепостном праве большим количеством земли, чем сколько им пришлось получить по «Положению». Теперь помещики очень хорошо понимают, что посредством этих «отрезков», составляющих необходимость для крестьян, они всегда могут их стеснить и заставить за отрезки обрабатывать круги. Поэтому теперь крестьянам купить отрезок очень трудно, в особенности за работу. Помещик знает, что и без того крестьяне за право пользования отрезком будут ежегодно работать ему столько кругов, сколько им под силу обработать.


Казалось бы, при чём тут колхоз? Почему Энгельгардт думает, что колхоз поможет?

Всё дело в страде. Крестьянин-одиночка вынужден был в страду батрачить у помещика, упуская свой урожай. А крестьяне, живущие колхозом, могли разделиться, чтобы одновременно заниматься и своими полями и полями помещика.

Итак, три проблемы крестьян 1870-х годов:

1. Недозагруженность: свободны десять месяцев из двенадцати.
2. Необходимость бесплатно работать на помещика.
3. Высокие налоги (наследство реформы 1861-го).

Давайте теперь задумаемся, а возможно ли было решить эти три проблемы как-нибудь иначе, нежели сгоняя крестьян в колхозы? Ведь сам Энгельгардт заявляет, что главное — это хозяин, а в колхозах с хозяевами, как показал нам печальный опыт СССР, большая проблема.

На мой взгляд, решение очевидно. Укрупнение крестьянских наделов, сведение денежных оброков к минимуму и привлечение на время страды сезонных рабочих. Собственно, именно по этой причине помещичье хозяйство самого Энгельгардта и процветало: у него было достаточно земли и он не был обязан выплачивать «ипотеку», как делал это рядовой крестьянин.

Хорошо. К чему я всё это писал?

Во время недавнего разговора о фермерах некоторые скептики заявляли, будто в нашем климате фермеры обречены на голодную смерть. Однако лично мне тезис «фермерство не для России» представляется, мягко говоря, спорным. И письма Энгельгардта из девятнадцатого века подтверждают мою точку зрения: причины бедственного положения некоторых российских хозяйств следует искать отнюдь не в климате.

Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 253 comments